Кошки-мышки по-взрослому

Аккуратная стопка документов на столе. Пришлось снова обойти закон, чтобы заранее написать отказ от наследства в пользу Анечки и еще кучу бумаг, которые обычно делались спустя несколько месяцев после смерти. Но у Микки столько времени просто не было.

Вжикнул смартфон. Это пошли первые посты со школьных танцев. Инстаграм назойливо предлагал посмотреть на счастливые лица одноклассников и их беззаботные улыбки, но Микки лишь отмахнулась и грустно глянула на время. Девятнадцать ноль-ноль.

Через час она должна бы на заброшенной баскетбольной площадке. Подумала об этом и удивилась сама себе. Ей не было страшно. Микки приняла это как данность и бросила взгляд на разложенное по кровати платье. Иссиня-черный бархат, длина чуть выше колена, рукава три четверти, простой крой, который подчеркивал ее фигуру. Небольшой дразнящий разрез по правому бедру придавал особую прелесть ногам. Простой, но красивый наряд она приготовила для встречи с Тимом на танцах и возможного побега.

Теперь же этому платью суждено стать ее последней одеждой. Вряд ли после разбирательств со Зверем её найдут, скорее будут собирать по частям и хоронить в закрытом гробу.

Взяла трубку и набрала знакомый номер. Время прощаться.

– Тома, привет! Можешь позвать Аню? Хочу с ней поговорить.

– У нас ужин в разгаре, не положено, – выдохнула Тамара. – Что-то срочное?

– Да. У меня мало времени. Пожалуйста, позови Аню.

В трубке повисла тишина. Подруга обладала от природы хорошей интуицией и мгновенно почувствовала – что-то не так.

– Хорошо, – ответила странно спокойно и добавила, – но сначала ты мне расскажешь, что происходит. После смерти отца ты сама не своя. Звонишь сестре каждое моё дежурство. Что происходит?

– Я вляпалась, Том. Позаботься об Ане.

Очевидно, что Тамара уже ничего не смогла бы изменить, не успела помешать, поэтому Микки рассказала все. Впервые за месяц она была искренна с самой близкой подругой и это должно было стать утешением перед тем, как люди Зверя всадят ей пулю в лоб. И это если повезет.

– Что ты собралась делать?! – голос Тамары на том конце провода дрогнул. – Не вздумай! Микки! Беги, прячься! Возьми такси и приезжай к нам. У тети есть заброшенный дом в деревне, переждешь. Глядишь, уляжется.

– Не уляжется. Если не приду я, они доберутся до Ани, до тебя. Они всех вас вырежут – рука не дрогнет. Так что лучше я одна.

– Ну можно же что-то придумать! – в голосе подруги звучали слезы. – Вызвать полицию!

– Эта полиция меня же и порешит. У Зверя везде свои люди. Это всё, Том. Просто конец, – глянула на часы. Время на разговоры кончилось. – Передай Анечке, что я её люблю. Попробуй добиться опеки для себя, вдруг получится. И, – сглотнула боль, – в столе её любимый молочный шоколад. Верхний ящик.

Отшвырнула телефон в сторону, вытерла слезы и начала медленно собираться. В каком-то туманном забытьи надела платье, мягкая ткань скользнула щекоткой по покрытой мурашками коже. Натянула один чулок, за ним второй и аккуратно разгладила кружевную резинку. Почему чулки? Она сама не могла понять. Видимо, в какой-то части ее мозга игра в соблазнение не закончилась. В соблазнение человека, который не придет и никогда больше её не увидит.

Два дня назад по совету Акелы она попыталась прорваться к Котиковым, но стоило приблизиться к дому, как к ней подскочили два бугая и развернули на сто восемьдесят, не стесняясь в выражениях.

Микки могла бы драться, царапаться или обойти и попытаться залезть по пожарной лестнице, но просто остановилась и глянула на темное пятно знакомого окна. Так даже лучше. Принц в башне. Там безопасно. А она?

Она сделала выбор – не бороться. Хватит. Впервые за много лет у нее опустились руки. Рано или поздно это должно было случиться.

Шла к парку медленно, зябко ежась от то и дело налетающих порывов ветра. Распущенные волосы бились о плечи. Впервые за долгое время Микки вышла из дома в таком виде, еще и без неизменной разноцветной шапки.

Как бы она ни стремилась оттянуть неприятный момент, но пришла на площадку раньше срока. Медленно подошла к той самой лавочке, где Тим наглым образом любовался на ее белье, кажется, вечность назад. Села и опустила голову, разглядывая кожаные носки сапог. Теперь осталось только ждать…

Глупо, но ей сразу вспомнились истории о том, что перед смертью перед глазами пролетает вся жизнь. Может, не стоит дожидаться? Вспомнить. Согреться хотя бы на минуту, ведь было же в ее жизни что-то хорошее, о чем стоит подумать перед неизбежным концом.

Их семья до смерти мамы. Смех. Улыбки. Пряный запах запеченной в духовке курицы – мамин фирменный рецепт. Здоровый и живой папа с елкой в руках входит в дом, отряхивая снег с меховой шапки. Анечка бежит к нему и, трогая колючки, говорит свое первое “ой-ой”. Провал в темноту из которой, кажется, нет выхода. Но воспоминания приходят вновь. Дети из приюта, их радость при виде таких простых подарков. Тамара, которая заваривает ароматный чай и улыбается так тепло. В хорошие воспоминания как-то затесался Акела. Он смешно хмурится, когда Микки впервые варит ему кофе.