Кошки-мышки по-взрослому

– И что? Хочешь сказать, эта шлюха для тебя лучше, чем я? Да она переспала со всеми гопниками в городе! – выплюнула Ивакова, поджимая губы, отчего её лицо приобрело очень неприятное выражение.

– Во-первых, Диана не шлюха. Во-вторых, для меня она лучше всех. Не потому то на ней облегающие брюки и дурацкая шапка. Когда-нибудь ты встретишь человека, для которого будешь лучше всех на свете и, надеюсь, сможешь меня понять.

– Никогда! – взвизгнула Карина. – Она тебя бросит! Предаст, когда узнает что отец выставил тебя из дома без денег!

Он развернулся и быстрым шагом направился обратно к кабинету директора. Вслед ему одна за другой летели обидные фразы и конверсы из лимитированной коллекции.

***

Микки

И что от нее понадобилось этому хмырю? Микки топала по пустому школьному коридору и кусала губы. Нехорошие предчувствия ползли вдоль позвоночника, поднимаясь к горлу. Перед дверью цвета детской неожиданности она сглотнула страх и спрятала его в районе живота. Пусть щекочет там и не мешает общаться с драгоценным опекуном.

– Меня вызывали, – бросила старенькой секретарше и, не дожидаясь разрешения, пролетела по приемной в кабинет школьного босса.

Рывком открыла дверь, перешагнула порог и замерла, глядя на сидящую там компанию.

– Явилась, допрыгалась, – скривил нос Николай Семёнович и протер платком блестящую лысину.

Микки не обратила на него никакого внимания. Она изо всех сил вцепилась взглядом в другого человека. Станислав Юрьевич Котиков сидел за столом напротив директора и задумчиво вращал маленькую белую чашечку с кофе.

– Николай Семёнович, оставьте нас с Дианой наедине. Пожалуйста, – последнее слово прокурор произнес с таким нажимом в голосе, что лысинка директора вновь покрылась потом и Семёныч подскочил на месте.

– Да, конечно-конечно, – залебезил он и, проходя мимо Микки, шепнул. – Во что ты опять вляпалась, дура?

Это она и без него прекрасно понимала. Визит отца Тимофея в школу может значит только одно, он решил исполнить свои угрозы и растереть дерзкую школьницу в порошок.

– Садись, – Станислав Юрьевич по-хозяйски кивнул на один из стульев.

Диане ничего не оставалось кроме как послушаться. Инстинкт самосохранения подсказывал, что сейчас лучше не нарываться.

– У меня есть к тебе дело, Микки.

Вздрогнула, когда он назвал её прозвище. Оно казалось неуместным из уст прокурора.

– Меня зовут Диана, – на всякий случай представилась.

– Я знаю. Посмотри вот это, – он подтолкнул к ней тонкую серую папку.

По телу девушки пробежал озноб и страх, что она так тщательно прятала, вновь подкатил к горлу. Пальцы дрогнули. Диана удивилась, что открыть папку получилось с первого раза. Она ожидала там всего, чего угодно: доказательств её причастности к грабежам, постановление суда на изъятие квартиры и черт знает чего еще.

Но стоило ей пробежать взглядом по первой странице, всё внутри рухнуло.

– Что это? – она не узнавала свой мгновенно охрипший голос.

– Документы из опеки. Николай Семёнович Товаров лишен права опеки. Отказался добровольно.

– Это я вижу, – Диана медленно перевернула страницу, закусила губу и все же произнесла, – но почему в графе “действующий опекун” теперь ваше имя?

– Потому что с этого дня по всем документам ты под моей опекой, – прокурор отпил свой кофе, скривился и глянул на пораженную девушку.

– Но как? Почему?

Она потерялась. Диана раз за разом гоняла в голове варианты и не могла найти нужный, не могла понять, что задумал Котиков-старший. Зачем ему опека?

– Что вы собираетесь делать? – так и не дождавшись ответа, Микки в миг ощетинилась и, уперев руки в край стола, отодвинулась подальше от спокойно смотрящего на нее прокурора.

– Мириться с сыном, – голос мужчины звучал удивительно ровно, только в глазах, окруженных мелкими морщинками, Диана заметила усталость. – И я хочу, чтобы ты мне в этом помогла, раз уж знаешь моего сына лучше, чем я.

– А это? – она неверящим взглядом посмотрела на бумаги и вновь посмотрела на Котикова-старшего.

– Мой первый шаг к примирению. Как думаешь, сработает?

Раньше, чем она ответила, в приемной раздался знакомый голос.

– Просто скажите “прости” и дайте жить своей жизнью. Этого ему будет достаточно.

Микки подошла к двери и распахнула её настежь. Тимофей влетел в кабинет и замер, глядя на отца.

– Вам нужно поговорить, – Диана мягко коснулась его плеча и, получив в ответ согласный кивок, вышла из кабинета. – Я подожду тебя на нашем месте.

На негнущихся ногах она вышла из кабинета, прошла по небольшой аллее и шмыгнула в знакомые, почти облетевшие кусты. Только упав старую лавку, смогла выдохнуть. Что это было?

Котиков-старший решил взять её на воспитание? Это такой хитрый прием, чтобы отвадить от неё Тимофея или что? Микки не понимала. Мысли метались внутри головы и не хотели складывать в одно простое знание: прокурор сделал это не ради выгоды, а ради того, чтобы поддержать сына. От чистого сердца.

Придя в себя, Диана с надеждой глянула в неб      о: “Правда?”

Но ей ответил громкий женский крик. Кто-то кричал совсем рядом, буквально в паре метров от неё.

– Не влезай, не влезай…– прошипела себе под нос.