Кошки-мышки с мафией

На вопрос о том, как он оказался в складском помещении фирмы „Банзай“, гражданин Косопузов заявил, что, обнаружив потерю зажигалки, заехал туда прикурить. На вопрос, почему гражданин, Косопузов приехал из города „за огоньком“ на окраину, тот ответил, что любит бывать на природе.

Учитывая нежелание гражданина Косопузова сотрудничать с органами правопорядка, он был препровожден до утра в камеру предварительного заключения.

Из рассказа Коли Затевахина

Вернулись мы домой грязные, как два траншеекопателя в осеннюю пору. Маманя, конечно, устроила нам головомойку: что мы шляемся где попало, а по радио передали, что в северном микрорайоне убили старушку; и что если мы хотим, чтобы она, то есть маманя, раньше времени слегла в могилу, то мы можем продолжать в том же духе, но вот придет с ночной смены отец, и он с нами поговорит серьезно, потому что сил ее возиться с нами — охламонами, балбесами и лоботрясами — больше нет; и если мы не хотим браться за ум то нам же будет хуже, потому что слезем мы с родительской шеи и тогда узнаем, почем фунт лиха, ведь она, то есть маманя, начала работать в четырнадцать (в ранних версиях — с шестнадцати, пятнадцати) лет; и если у нас осталась хоть капля совести, то…

Говорить в таком духе маманя могла долго и, как заметила бы наша Вермишель, образно. В этом случае лучше всего было молча стоять и ни в коем случае не пререкаться. Потому что на каждое слово, выпаленное в оправдание, или даже на простое междометие начиналась такая бомбардировка, такая мораль, что хотелось провалиться куда угодно, хоть на контрольную по алгебре, только бы не чувствовать себя неблагодарной свиньей, рвущей родительское сердце на мелкие части.

Понимая все это, мы с Толькой стояли тихие, как два креста на сельском кладбище, и сосредоточенно молчали.

Во-первых, потому что мы, конечно, были виноваты — пропадали чуть не до полуночи и даже не предупредили где. А во-вторых, попробовали бы мы оправдаться и рассказать о том, как мы с дядей Борей ловили Моченого, от нашего дяди Бори осталось бы мокрое место, несмотря на то, что он мастер спорта по самбо.

Вот так вот мы стояли и сопели, а грязь с наших ботинок медленно стекала на половик в прихожей, и мы с ужасом думали, что маманя сейчас это заметит и в воспитательных целях заставит нас мыть полы.

Но, к нашему счастью, что-то захрюкал телек, и маманя, бросив на нас последний испепеляющий взгляд, убежала смотреть сериал.

Мы с Толькой проскользнули на кухню, порубали холодные, с белой каемочкой застывшего жира, котлеты, проглотили по чашке яблочного компота и отправились к себе в комнату — спать.

Когда я уже стягивал брюки, то выронил на пол упаковочку "Стиноролла" достал одну жвачку, кинул ее в рот … заорал от боли, потому как чуть не ломал об нее зуб.

Из рассказа Толи Затевахина

Когда я уже стягивал брюки, то выронил на пол упаковочку "Стиноролла". Я достал одну жвачку, кинул ее в рот и… заорал от боли, потому как чуть не сломал об нее зуб.

Я, значит, выплюнул подушечку жвачки на ладонь и хотел было ее выбросить, но тут заметил одну странную вещь. На "Стиноролле" не осталось и следа от моих зубов! А тяпнул я жвачку будь здоров — со всего размаха челюстей!

Тут Колька тоже взял "стин" попробовать. Покатал его, значит, во рту и тоже выплюнул:

— Это не жвачка вовсе…

Я на кровать сел:

— Ежу понятно, что не жвачка. Но что тогда?

Колька испуганно на меня моргалки выкатил:

— Слушай, неужели наркотик?

Но мне это было сомнительно:

— Что же это за наркотик такой? Кокаин — он порошковый, опиум — в катышках, сам небось у Конан Дойля читал. Морфий, значит, в ампулах. Амфетамин — в таблетках. А это — черт знает что.

Мы, значит, повертели эту жвачку в руках, но никаких стыков на ней, как на пилюле, не обнаружили.

Колька головой качает:

— Нет, это не капсула.

Потом он потряс ее над ухом и сконстатировал:

— И внутри вроде ничего нет. Она просто цельнолитая, вроде как пластмассовая.

Вот так, как два дурака, значит, в трусах, стоим мы посреди комнаты и то надкусить, то размять в руках этот "Стиноролл" пытаемся.

Наконец Колька предложил:

— А давай-ка попробуем его разбить…

Я слетал в папанину кладовку, выкатил оттуда пудовую гирю и молоток. Колька положил, значит, "стин" на гирю, а я молотком как шарахнул! Он как заорет! У меня чуть все барабанные перепонки не вылетели!

— Ты же мне, — вопит, — по пальцам заехал, смотри куда бьешь, придурок!

Из-за этого досадного промаха активизировалась маманя. "Немедленно спать, — кричит, — а то все отцу расскажу!" Но от телека не оторвалась, за что, конечно, создателям мексиканских сериалов большое спасибо.

Стали мы, значит, экспериментировать дальше. И выяснили удивительную вещь! Разбить молотком этот "Стино-ролл" было нельзя! В этом мы, значит, убедились, когда соседи снизу от нашего громыхания молотком по гире стали швабрами в потолок стучать.

Сон с нас как рукой сняло. И тут я предлагаю:

— Слушай, а давай ее подпалить попробуем…

Из рассказа Коли Затевахина