Кошки не плачут (СИ)

- Послушай, кто из нас двоих встречался с вампиром? – не выдержала я. – Твой крошка Лю вряд ли безобиднее какого-то полукровки, тебе не кажется? По крайней мере, мой парень не станет пробовать на вкус мою кровь!

- А что в этом такого? – с вызовом спросила Рэй. – Я же тебе объясняла, это было абсолютно добровольно. Кроме того, ранка быстро затянулась…

- Вот только ты целый день после этого провалялась в постели, бледная, как поганка. Я действительно не понимаю, Рэй – как можно причинить вред человеку, которого любишь? Как можно желать ему боли?

- Ты не понимаешь. Шеба, ты просто не понимаешь. – она вздохнула и расчесала пальцами непослушные короткие вихры. – Рядом с Люцием возникает чувство, что ты был бы безумно счастлив даже принять смерть от его руки.

- Ты в точности повторяешь слова Лолли, - с горечью заметила я. – Это глупо. И это не любовь. Гипноз, внушение, что угодно – но не любовь.

- Откуда ты знаешь? Ты никого не любила.

- Я уйду от Вика, если он будет со мной так обращаться.

- Посмотрим, Шеба. Посмотрим.

  Какое-то время мы молча отхлебывали остывшее какао из чашек, потом Рэй, не глядя на меня, хмуро спросила:

- Он что, так хорош?

- Кто?

- Этот Лолли. Что он вообще из себя представляет?

- Тебя это волнует? Не на другую же девушку Люций тебя променял.

- Тем более. Он хорош собой?

- Ему нет и шестнадцати, так что вопрос о внешности отпадает. Закон о совращении несовершеннолетних распространяется и на вампиров.

- Возможно, он только выглядит на шестнадцать, Шеба. Ты же знаешь, как обманчива бывает юность вампира…

- Нет, Рэй. Тут я права. Он сам мне сказал. Он еще ходит в школу, а твой Лю с ним спит!

- Он больше не мой. И с кем ему спать, решать не тебе.

- Правильно. Ты ведь тоже несовершеннолетняя.

- Была ею еще пару дней назад. В Нью-Эдеме совершеннолетием считается достижение восемнадцати лет, а не двадцати одного года, ты забыла?

  Черт возьми, я и правда забыла. Нью-Эдем – город-государство, которым управляют человек и вампир, контролируемые Городским Советом. Многие законы здесь трактуются слишком вольно. Взять ту же Пустошь: сколько скандалов было вокруг этого решения! Держать оборотней практически у себя под боком, за городской стеной! В остальных странах вервольфов вылавливали и вывозили на отдаленные, тщательно охраняемые острова. Жить там можно было. Точнее, существовать. Зато не страдали невинные граждане. На мой взгляд, подход жестокий, но разумный и более чем оправданный. Куда большей жестокостью было выселить оборотней Нью-Эдема за Стену, в безжизненную Пустошь, отгородив их от внешнего мира лазерными сетками и заборами, к которым подавался ток убийственного напряжения, и периодически устраивать их отстрел. Забава для любителей острых ощущений и экзальтированной молодежи. Тьфу! И мало кто помнил – или хотел помнить – о том, что монстрами эти изгои становились только ночью. Днем они по-прежнему были людьми – с такими же точно чувствами, мыслями, желаниями. Кошмар.

  Но больше всего мне не нравился закон, допускавший свободу передвижения вампиров по территории Города Смертных. Да, ворота открывались лишь в дневное время, когда две трети упырей смотрели свои кровавые сны, но оставшаяся треть беспрепятственно гуляла по нашим улицам! Впрочем, при желании они могли делать это и ночью, и подловить их было почти невозможно. Убийства продолжались – только на законных основаниях. И все старательно делали вид, что ничего не происходит.

- Так каков он с виду? – не отставала Рэй. Она что, мазохистка? Что ж, если ей нравится расковыривать кровоточащую рану, это не мое дело. Надоело учить людей уму-разуму.

- Он довольно мил, если тебе интересно.

- Мил? Хочешь сказать, он симпатичный?

- Даже очень. Я бы сказала – очаровательный. Большие синие глаза, невинное личико. Стройняшка-милашка. Теперь ты довольна?

  Губы ее скривились, но в глазах загорелся гнев. Такой она мне больше нравилась. Уж лучше злость, чем боль.

- Красивее меня?

  Я против воли расхохоталась.

- О чем ты? Как можно сравнивать парня с девушкой? Он хорош, и ты хороша, но вы разные, совсем разные, Рэй! Кроме того… Люцию явно не одна сотня лет, а ты все еще наивно веришь, что он способен на вечную любовь? Он не может быть с кем-то слишком долго. Особенно – со смертной.

- Ты права, я знаю. Я веду себя глупо. Но я так надеялась… так верила, что…

  Она замолчала, спрятав лицо в ладонях. Мне хотелось протянуть руку и погладить ее по плечу, но я удержалась – Рэй все-таки была крепким орешком и не любила, когда ее жалели. Даже близкие люди.

- Ладно, - сказала она, отнимая ладони от лица и глядя на меня странно сухими, ничего не выражавшими глазами, - хватит ныть. Сегодня мы обе прогуляли пары. Надо срочно наверстывать упущенное, или нас пинками погонят из Университета.

- Ну, тебе это вряд ли грозит, а вот мне… У некоторых преподавателей давно пятки чешутся навешать мне пинков.

  Рэй фыркнула.

- Сильно сомневаюсь, что кто-то на это отважится.

* * *