Кошки не плачут (СИ)

  Позже, когда парни ушли, мы полночи проторчали на кухне, у открытой форточки, дымя сигаретами и поглощая литрами черный кофе, и разговаривали, разговаривали… Точно полжизни не виделись. От Рэй я не стала ничего утаивать, хотя было такое намерение – очень уж я не любила ее волновать. Рэй слушала мой рассказ, подперев щеку кулачком, и по щекам ее струились слезы.

  Дослушав, она молча поднялась, открыла холодильник и выудила из его недр початую бутылку коньяка. Коньяк мы обе терпеть не могли, но сейчас он пришелся кстати: напоровшись буквально за полчаса, мы пьяно заверили друг друга в вечной дружбе и расползлись по спальням.

  Не раздеваясь, я упала на кровать прямо поверх одеяла и мгновенно отрубилась. Посреди ночи что-то потревожило мой сон – мне показалось, что я в комнате не одна, что чья-то ладонь на секунду легла мне на лоб. Сонно поморгав в темноту, я повернулась на бок и, сложив ладони под головой, опять уснула.

  На следующий день я продрала глаза лишь к обеду, да и то из-за Лу, пристававшего ко мне с голодным ором. В комнате было очень холодно.  Приподнявшись на локте, я ощутила смутное беспокойство – и только через несколько минут усиленных размышлений поняла, почему. Кто-то стащил с меня во сне джинсы и рубашку и заботливо накрыл одеялом. Вряд ли это было делом рук моей подруги – после ночной попойки она наверняка еще беспробудно дрыхла. Недоумевая, я спустила ноги с кровати, и тут заметила цепочку мокрых следов, убегавших к окну. Оно было открыто – перед моим приездом Рэй, должно быть, проветривала комнату. Случайность? Сомнительно. Учитывая тот факт, что на подоконнике темнел отчетливый отпечаток носка мужского ботинка…

- Вот так фокус, - растерянно пробормотала я.

  В голове билась одна-единственная мысль: неужели ночью меня навещал Фэйт? В таком случае, удивительно, что он проявил обо мне столь трогательную заботу вместо того, чтобы придушить во сне…

    Умывшись, я натянула любимую двойную майку – серую поверх белой, соорудила себе омлет, сварила кофе, насыпала корма в миску Лу и села завтракать – хотя время было позднее даже для обеда. О занятиях в университете можно было не беспокоиться – еще неделю мне позволили провести дома, и это радовало. Рэй все еще валялась в постели, хотя уж ей-то давно полагалось собираться на учебу.

  Подумав об этом, я лениво поднялась и потащилась в ее комнату, чтобы растолкать, но на полпути меня остановил неожиданно заверещавший телефон.  Должно быть, Вик.

- Слушаю, - зевнула я в трубку.

- Шеба? – ответил мне голос, услышав который, я так и подпрыгнула, едва не опрокинув на себя чашку с остатками кофе.

- Лолли, ты, что ли?

- Ага! Ты как, нормально?

- Жить буду. По крайней мере, до следующего приключения, - проворчала я. Несмотря на все неприятности, которые свалились на меня по милости юного кровососа, я была чертовски рада снова слышать его голос.

- Я ужасно волновался! Хотел даже прийти к тебе в больницу, но побоялся нарваться на твоего дружка – Карателя… да и вообще…

- Лолли, ты сам-то как? Линн не цепляется?

- Нет, ему за ту ночь здорово перепало от лорда Люция, ты бы видела! Со мной теперь все в полном порядке. Слушай, если ты не занята и хорошо себя чувствуешь, могу я пригласить тебя в кафе… скажем, на мороженое?

  Я покосилась на дверь спальни Рэй и, понизив голос, беспечно ответила:

- Почему бы и нет?

Глава 12

  Лолли ждал меня у входа в молодежное кафе «Селена», меряя тротуар нервными шагами. Одет он был по обыкновению ярко и напоминал экзотического попугая, непонятно как затесавшегося в стаю сереньких воробьев. Широченные джинсовые штаны ядовито-зеленого цвета, малиновая куртка-«дутик», черная бейсболка и желто-синий вязаный шарф, обвившийся вокруг его шеи наподобие жирного удава, - и все это в сочетании с огненно-красными вихрами! Зрелище явно не для человека со слабой психикой.

  Тихонько подкравшись к мальчишке сзади, я обхватила его за плечи и рявкнула в самое ухо:

- Здор ово, кровосос!     

  Дернувшись всем телом, Лолли обернулся, и лицо его просветлело. Я обескуражено уставилась на букет пурпурных крохотных розочек, который он с торжественной миной мне протянул.

- Это мне, что ли? – наконец, догадалась я.

- Тебе, крошка, - подтвердил он, выпячивая грудь и стараясь как можно небрежнее всучить мне цветы. Так, понятно. Возомнил себя героем-любовником.

- Слушай, если ты думаешь, что, позволив себя укусить, я стала испытывать к тебе нежные чувства, ты глубоко заблуждаешься, - прошипела я, выдергивая букет из его рук и потрясая им у него перед носом, так, что с роз посыпались лепестки. – Заруби себе на носу: я это сделала прежде всего потому, что хотела спасти свою шкуру! И, чтобы ты знал, мне было страшно противно! И вообще… - я задохнулась от злости, - крошкой будешь называть какую-нибудь дегенеративную дуреху вроде своей Кристы, а у меня, между прочим, имя есть!

  Лолли смотрел на меня во все глаза, словно на голове у меня вдруг выросли рога. Я же, одним духом выпалив эту гневную тираду, как-то успокоилась и вполне миролюбиво взяла его под руку.

- Ну что, мы на мороженое идем или нет?