Кошки не плачут (СИ)

  Дверь за нами захлопнулась, и вопли внизу сразу стали тише, глуше. Протащив меня через весь зал, вампирша ногой распахнула дверь и вытолкнула меня в ночь. Я привалилась спиной к мокрой стене какого-то дома, замыкавшего переулок, и подняла лицо навстречу дождю. Холодная вода слегка меня отрезвила.

- Ты вся в крови, - промурлыкала Урсула, с интересом меня разглядывая. Дождь напрасно пытался пригладить ее волосы – упругие тяжелые кольца были словно отлиты из черного металла.

- Не подходи, - предупредила я угрюмо. Собственный голос прозвучал словно издалека и очень гнусаво – мешала забившая ноздри кровь.

  Урсулу мои слова, похоже, развеселили.

- Ну, если тебе кажется, что чем больше расстояние между нами, тем безопаснее для тебя – я не стану разрушать эту иллюзию.

  И она чуть отступила к противоположной стене, склонив голову и буравя меня каким-то жадным взглядом. Сквозь алые приоткрытые губы я заметила проблеск острых клыков и невольно поежилась.

- Чего тебе от меня надо? – буркнула я.

- А, вот это разговор. Вижу, ты не боишься, малышка Шеба. Впрочем, мне говорили, что ты не из пугливых…

- Чего надо, говорю?

- Просто ужасно хотелось поближе познакомиться с сестричкой Фэйта, - улыбнувшись, пояснила она. – У вас в жилах бежит какая-то особенная кровь. Оба храбры до безрассудства, дерзки, наглы, напористы. И при этом трогательно сентиментальны.

- Фэйт – сентиментален? – я презрительно фыркнула. – Плохо же ты его знаешь!

- Напротив, очень хорошо. Быть может, лучше, чем ты, Шеба… Он ходит за тобой по пятам и никак не может решиться с тобой покончить, раз и навсегда. Убить тебя у него кишка тонка – видишь ли, все эти детские воспоминания… А отдать тебя нам и сделать вампиром – хочет, но боится причинить тебе боль. Все знают, как ты ненавидишь вампиров!

- Они лишили меня всего!

- Да. И в то же время дали тебе нечто новое. Могли убить столько раз – почему же не трогали?

- Они меня убили. – ровным голосом сообщила я. – Давно. Я уже лет пять мертва.

- О, пожалуйста! Не надо дешевой патетики! Ты можешь получить все, понимаешь, глупая девочка? Брат хочет быть с тобой, что бы ты там себе про него не напридумывала – так что тебе мешает стать одной из нас? Что это изменит?

- Это изменит все.

- Да, ты обретешь невероятную силу и бессмертие!

- Я стану монстром.

- Ты ужемонстр, Кошка.

- Да что это с вами, ребята?! – заорала я, теряя самообладание. – Чего вы все ко мне прицепились? Ты, Фэйт, остальные? Живите, как хотите, причем тут я? Чего вам от меня надо?

- Ты до сих пор не поняла, да? – Урсула недовольно нахмурила тонкие, идеально ровные брови.

- Не поняла что?

- Так ты действительно ничего не знаешь… не знаешь всей правды? – вампирша вдруг прыснула в ладошку и покачала головой. – Бедная девочка. Всю жизнь гоняется за химерами, ловит призраков, лишивших ее семьи, и не видит, что они у нее перед самым носом… Я сочувствую тебе. Но не мне раскрывать эту тайну. Разбирайся сама. Если сумеешь.

  Лицо ее тут же преобразилось – словно повернули переключатель: раз! – и оно уже напоминает холодную, неживую маску. Урсула повернулась, чтобы уйти, но я одним прыжком оказалась рядом и вцепилась в ее плечо, задыхаясь от гнева и волнения.

- Что…ты… знаешь?! – крикнула я раздельно прямо в ее удивленное, надменное лицо.

  Она дернула плечом, и меня отшвырнуло к стене, как лягушку, которой отвесили хорошего пинка. Даже дух вышибло. Пока я беззвучно разевала рот и таращила глаза, Урсула смерила меня насмешливым взглядом и бросила, уходя:

- Такая же дикарка, как Мэб…

  Ночь давно поглотила ее, а я все сидела, скорчившись, у стены, и неподвижным взглядом смотрела на мокрый асфальт. Мэб. Так звали мою мать. Мэб, Мэбби – отец любил это имя… Откуда Урсула могла знать мою мать? «Такая же дикарка… как Мэб». Господи! Да что же это такое! Что известно о моей матери этой красивой, опасной и надменной вампирше с фиолетовыми звездами в глазах? Она - сестра Люция… И что с того? Что я упустила? Фэйт, Люций, Урсула… как-то они между собой связаны… и в этом деле замешана моя мать. Кто тот вампир, которого она любила настолько, что согласилась стать ему подобной? И кто сделал кровососом моего брата? Кто эти двое, за тенями которых я охочусь уже пять лет, охваченная жаждой мести?

  Мои раздумья прервал приближающийся звук полицейской сирены. Черт! Похоже, кто-то вызвал копов. Или, что вероятнее, Карателей. Еще бы их не вызвать – двое нелюдей бушуют в «Кусаке»!

  Поскольку с полицией никому иметь дела не хотелось, толпа ринулась к выходу, вываливаясь в переулок и исчезая в ночи. Я кое-как поднялась на ноги, сделала шаг к двери и тут же столкнулась нос к носу с Люцием. Он был по-прежнему без майки – видно, не успел надеть – и из его разбитой верхней губы струйкой бежала кровь. Он лишь взглянул на меня сверху вниз этими проклятыми черными глазами, и в меня словно дьявол вселился.

- Откуда, черт тебя дери, Урсула знала мою мать?! – заорала я, замолотив по его обнаженной груди кулаками. – Откуда, отвечай!!! Она знает ее имя!!!