Кошки не всегда молчат

– Сатана не получит мою душу! Я не самоубийца! – орал старый Селвик.

Однажды вечером он швырнул чашку в стену, когда Фрита входила в комнату.

– Где тебя носит? – прорычал старик. – Я тут подыхаю, а ты подольше не идёшь, специально? Чтобы я помучался? Тварь, ненавижу!

Дочь молча дала ему таблетки, вытерла пятно, собрала осколки и принесла новую чашку – пластиковую и лёгкую.

С каждым днём живая и весёлая Фрита становилась тусклее. Круг общения стремительно сузился, превратившись в точку из одной неё. Лив всерьез переживала за знакомую.

Когда Фрита с подровненной чёлкой встала, чтобы уйти, Лив поймала её за рукав.

– Слушай, – сказала она, понизив голос. – Я знаю, что твоего папу не вылечить. Но там же ведьмы. У некоторых есть секреты. Вдруг кто-то сможет облегчить его страдания? Сходи, со мной, ты ничего не теряешь.

Фрита обернулась, и посмотрела на Лив пустыми невыспавшимися глазами.

– Ладно, давай, – вздохнула она.

Сама встреча прошла обыденно. Фриту познакомили с присутствующими, потом пили кофе, ели выпечку и сладости, трепались обо всем помаленьку. Фрита думала – будут обсуждать вопросы колдовства, но женщины в основном сплетничали, перемывая кости своим знакомым и соседям. Некоторые гадали на рунах, Таро или китайской Книге перемен. Одна из самых пожилых, Гудрун Бё, несколько раз окидывала Фриту мрачным взглядом.

В общем, время было потеряно зря. Лив под конец встречи, казалось, сама это поняла, и смотрела немного виновато.

Предложение Магрит прогуляться вместе до набережной после собрания для Фриты оказалось совершенно внезапным. Справившись с растерянностью, она согласилась.

– Как тебе у нас? Понравились «Ласточки»? – Магрит закурила. Вечерний бриз сносил дым от сигареты прямо на Фриту. «А чего я стесняюсь?», подумала та, и обошла Магрит с другой стороны. Теперь свежесть весеннего вечера чувствовалась в полной мере.

– Да ничего так, – уклончиво ответила она. – Только неясно, для чего меня пригласили. Я ведь ничем таким не занимаюсь, никакого колдовства.

– Понятно, – засмеялась Магрит. – Глупые бабы. Я и сама так думаю, только тсс! – она приложила палец к губам, лукаво глянув на Фриту, и затянулась. – А пригласить тебя на собрание Лив предложила я.

– Ты? Но зачем?

– Обратила сегодня внимание на Гудрун? Помнишь, седая такая?

– Ну да. – От воспоминания о неприветливом лице и общей какой-то неухоженности старухи Фриту пробирал озноб. Больше всего пугало то, что она будто смотрелась в зеркало – еще полгода её нынешней жизни, и она станет похожа на Гудрун. Злая, немытая, бросается на людей: осторожно, не подходите близко.

– Она выглядит, конечно, не очень. Но способностей у неё побольше, чем у всех нас вместе взятых, наверно. Мы тут прознали о беде с твоим отцом…

– И что? – напряглась Фрита. Не очень она любила, когда лезли в её жизнь.

– Она может помочь. Мы можем помочь тебе.

– Как? – осторожно спросила девушка. – Врачи говорят…

– Врачи тут ни при чём. Гудрун может сделать так, что твой папа будет жить. Без боли.

Чувства облегчения, недоверия, предвкушения и благодарности смешались в груди Фриты холодной мятной волной.

– Просто так? Поможет – просто так?

– Ну, красотуля, не просто так, конечно. В ответ ты поможешь нам.

Пролетевшие за этим месяцы были как сон, который начинается с надежды, но быстро превращается в кошмар. Превозмогая отвращение, Фрита входила в комнату отца. Урча, тот пожирал крысиные тушки, а дочь забирала омерзительные объедки. Сиделки теперь к ним не ходили. Сыто рыгая, осунувшийся и сморщенный старик выбирался по ночам смотреть ТВ, а дочь закрывалась в своей комнате на защёлку. Утром она утаскивала его в спальню, воняющую разложением. Было ли это существо всё ещё её отцом?

С этой мыслью Фрита открыла дверь жёлтого дома в рыбацком квартале. В кармане у неё лежала сложенная вчетверо листовка. Она нашла её утром в почтовом ящике – правительство предупреждало об опасности возможной агрессии Остланда, и по пунктам советовало, что делать в случае нападения. Хозяину и Гудрун такое должно понравиться.

Девушка спустилась в подвал и замерла.

Напротив лестницы, примотанная скотчем к стулу, дергалась Дагмар из «Ласточек». Рот ей тоже заклеили, на лице красовался внушительный синяк. За ней стояла Магрит с бесстрастным лицом, а Гудрун сидела рядом, потирая руки. Дагмар увидела Фриту, и глаза её округлились.

Старуха захихикала.

– Вот, Фриточка, поймали шпионку! С утра ошивалась, следила за нашей дверью!

Фрита прочистила горло.

– Дагмар, что ты тут делала?

Магрит усмехнулась.

– Она не ответит. Но я скажу: переживала за тебя! Мол, попала ты в дурную компанию, вот и решила она выяснить, что же тут происходит! Представляешь?

– И что… и что вы сделаете?

– Мы! Мы сделаем! – каркнула Гудрун. Вскочила со стула и резво проковыляла к дальней стене, где раньше стояла ширма. – Нечего тут вынюхивать. Хозяину она без надобности, а мы её отпустить не можем, нет. Разболтает. Так что вот.

Старуха посуетилась у стены, пошептала, и по центру вдруг открылся чёрный проём. Из него несло сыростью и гнилью.

– Тащите её сюда, – приказала Гудрун.