Кошки следов не оставляют, или Подозреваются все!

Бабушка всё выслушала молча. Я думал, она начнёт меня ругать за то, что я Никитосу голову чуть не отбил, говорить «раз баскетбол, так зачем ногами по мячу бить» и «девочек пугать ведром на голове нехорошо». А она сказала:

– Будешь ложиться спать на час раньше. Видимо, ты совершенно не высыпаешься. И это немудрено при такой нагрузке. Слишком много уроков вам задают.

Я попросил не рассказывать ничего родителям, но бабуля сказала, что не может мне этого пообещать.

Не успел я пообедать, как звонит Пашка:

– Ты чего, нарочно? Я уже два часа тебя во дворе жду.

Какие два часа? Ещё полчаса только прошло, но я не стал уточнять. Понятно, что он уже сгорает от любопытства. Говорю:

– Приходи ко мне – меня бабушка никуда не отпустит.

Пашка через две минуты прилетел. Наверно, через несколько ступенек прыгал.

Пока я в красках рассказывал о своих приключениях, он смотрел на меня во все глаза. Даже рот приоткрыл. Потом так прищурился и говорит:

– А ты не заливаешь? Может, придумал, чтобы в свою половину дневника записать подозрение?

– Да ты что! – Я чуть не лопнул от злости. – Стану я такое придумывать!

Тогда Пашка заходил по комнате и принялся на меня нападать:

– Ты продрых самое главное – что же именно пропало у Маргоши! Наконец-то настоящее дело наклюнулось, а ты умудрился заснуть.

Я прям возмутился:

– Да если бы я не заснул, мы ничего и не узнали бы. Ну, прекрасненько выскочил бы с ведром на голове из шкафа на девчонок. Они бы повизжали, и всё, а мы бы с тобой преспокойненько пошли домой.

Тут Пашка согласился, что нам просто повезло, что я заснул в шкафу. И что я Никитосу по голове попал, иначе бы он меня не выгнал, и не узнали бы мы ничего про Маргошу.

Мы достали наш заветный дневник ВП и наконец-то перевернули страницу. И хотя это «подозрительное» было обнаружено лично мною, я не стал говорить, что запишу его на своей стороне. Мы вообще не стали разделять этот лист на две части. Я даже благородно предложил Пашке, чтобы он сделал запись, потому что у него почерк лучше и крупнее моего. Я даже втайне завидовал Пашке и потихоньку пытался подражать его почерку, но у меня ничего не получалось.

Пашка был очень доволен и аккуратно вывел:

Преступление

И с новой строчки:

У Маргоши пропало что-то ценное. Очень ценное.

И что дальше? Больше-то написать было нечего. Мы ведь понятия не имели, что может пропасть у училки по литературе. Да ещё такое, за что она должна кому-то заплатить деньги.

Мы решили подумать об этом завтра.

Перед уходом Пашка написал посередине заглавными буквами: «ПЛАН РАСКРЫТИЯ», на чём мы и расстались.

* * *

На следующий день я ждал, что меня вызовут к завучу или даже к директору за Никитоса. Только к последнему уроку стало ясно, что никто меня не вызывает.

Я решил посоветоваться с Пашкой:

– Как думаешь, нужно мне сходить к Никитосу извиниться? Моя бабуля говорит, что обязательно.

Пашка почесал затылок и говорит:

– Может, он уже забыл? Паровоз молодец. Не стал жаловаться директору, даже завучихе не стал.

– Ладно, – говорю, – пойду. А то эти мысли только мешают сосредоточиться на плане раскрытия.

Спустились мы в спортзал. Там как раз у старшеклассников физра закончилась. Встали мы за дверью, ждём. Тут выходит Вовка Крюков. Увидел меня, и сразу, даже не выяснив, в чём дело, как даст мне подзатыльник:

– Продолжаешь за мной следить, мелкота? А ну давай сюда мобильник!

– Да ты что! – Пашка вступился за меня. – Мы и не думаем за тобой следить. Это Витёк Никитосу по баш… по голове заехал вчера. Вот пришёл извиняться.

Тут Вовка и его дружки загоготали:

– Во мелкота даёт! Это как же ты Никитосу заехал?

Я объяснил, что на спор ногой в корзину мяч забивал, а тут Никитосова голова на пути попалась. А они ещё больше хохочут. Крюков говорит:

– Это ты такой ловкий? Ногой в корзину попадёшь?

Я разозлился, говорю:

– Конечно попаду, что тут такого?!

Крюков схватил меня за ворот и в зал потащил. Остальные за нами. Вовка сбегал за мячом, дал его мне:

– На, показывай!

Тут Пашка встрял:

– Покажи им, Витёк, покажи! Мы футболисты, и это нам раз плюнуть! Мы по тысяче раз чеканить умеем, между прочим.

Я прицелился в корзину и как дам свой коронный!

Вот уверен, что никто мне не поверит! Но именно в этот самый момент открывается дверь кабинета Никитоса (а она прямо под корзиной баскетбольной), и мяч летит прямиком Паровозу в голову. Все так и застыли. А я ещё и говорю:

– Никитос Семёныч, я, честное слово, случайно.

Крюков со своими дружками захихикали и рванули из зала, а Пашка меня не бросил, стал за меня заступаться:

– Простите его, Витёк ведь извиняться за вчерашнее пришёл, а они его подначили, чтоб показал свой коронный. Вот он и показал.

Никитос лоб потёр и головой кивнул:

– Ладно, бывает. Тебе, Рыжов, в футбольную секцию надо записаться.

Мы когда домой шли, Пашка говорит:

– Всё же классный у нас физрук, скажи?

Конечно, я согласился.

Дома бабушка спросила, извинился ли я перед учителем физкультуры. Я с чистой совестью сказал, что извинился. Но без подробностей.