Кошмар

– Начальнику я всё равно должна отчитаться. Использование субматола строго контролируется.

– Конечно, хорошо. Начальник – это ничего. Вы главное в комиссию не сообщайте.

– Не буду. Виктор, идти можете?

Виктор спрыгнул с лежака и пошатнулся, но устоял.

– Могу.

Степан возился рядом с Виктором. Поддерживал его.

– Тогда возвращайтесь в цех. Полежите часика пол. Если лучше не станет, придёте ко мне. Но я думаю, всё в порядке.

– Пойдём, Витя. Ох и напугал ты меня, – сказал мастер.

– Да, Витька, дал ты нам просраться. Извините, – кивнул в сторону фельдшера Степан.

– А что со мной было?

– Отключился ты. Но ничего. Нина тебя подлатала. Интересное хоть снилось? О каком глазе ты там говорил?

– Глазе? – Виктор остановился. – Да… Глазе. Кошмар снился. Очень реальный. Вы там все были и щупальца. И глаз огромный.

– Ого! – сказал Степан. – Ладно, потом расскажешь. Пойдём, правильный ты наш. Чаем тебя отпаивать будем. Ему ведь можно чай?

– Конечно. Но без спирта! – Нина улыбнулась.

– Это мы уже уяснили! – ответил Степан.

– Какого спирта? О чём вы?

– Да не о чём, Витька. Забудь. Всё в порядке.

– Ладно…

Мастер и Степан поддерживали Виктора, вели к выходу. Перед самой дверью он попросил товарищей не держать его и вышел сам. Мастер кланялся перед Ниной в проходе через голову Стёпы, который толкал его в грудь руками и выпроваживал из кабинета. Фельдшер улыбалась и отправляла в добрый путь мужчин. Скоро Степану удалось вытолкнуть назойливого мастера из кабинета. Но как только он ступил через порог, вдруг задержался. Повернулся и обратился к Нине:

– Ниночка. Ты говорила, что на других участках были похожие случаи. Не помнишь случайно на каких именно?

– Что? На каких участках? Кажется, на двести сорок втором, сто первом и пятьдесят третьем. Вам зачем?

– Выше нашего значит… – сказал Степан про себя. Обратился к девушке. – Спасибо ещё раз большое, за Витьку.

– Не за что. Не шутите больше так.

– Не будем. До свидания, Ниночка. До свидания, – сказал он и вышел.

Степан смотрел в спину ковыляющему Виктору и мастеру. Последний обнял пострадавшего, что-то говорил ему на ухо. Наладчик нагнал товарищей и подхватил Витю. Всю дорогу до цеха, они не давали ему идти самостоятельно, подбадривали и старались отвлечь от происшествия. Оператор чувствовал себя лучше, но фантом кошмара крепко сидел в голове: глаз, щупальца, изуродованные тела людей, странный мужчина и человек в скафандре. Последнее обстоятельство укрепило в нём убеждение, что увиденные ужасы – это обычный дурной сон. В цеху он почувствовал себя свежее чем при пробуждении.

Скотт и Гриша встретили Виктора радостными возгласами и ободряющими похлопываниями. Молодой стажёр больше не выглядел напуганным, а его старший товарищ, казалось, стал ещё веселее и устроил представление.

– Ну шо ты, Витёк? Живой! Здоровый! Сейчас за конвейер как встанем, как двойную норму выдадим! От Нины приходят здоровее в раз десять! Смотри, камушки уже ждут! – он взял в руки три кусочка породы, стал жонглировать и напивать древнюю песенку. – Эх яблочко!.. Да с голубикою… оп! Подходи, буржуй, глазик выколю! Эх! – на последней фразе камушки ударились в воздухе и упали на пол.

– Так, не мусорить! – скомандовал мастер, засмеялся.

– Не переживай! Уберу!

– Ага…

– Как ты? – спросил Скотт.

– Хорошо, всё хорошо, – ответил Виктор.

Вся ватага поднималась к каморе. Степан не отпускал Виктора до самого лежака. Ребята постояли ещё внутри, посмеялись. Мастер разогнал всех работать. Дал Виктору час на отдых и вышел. Настроение ребят подбодрило, он не ожидал такого внимания. Гришка умеет жонглировать! Ничего себе!

Виктор поставил будильник. На секунду перед глазами появился образ глаза. Он дёрнул головой, прогнал наваждение, лёг и сразу уснул.

Сигнал будильника поднял его с первой мелодии. Сон без снов и пользы. Виктор помассировал шею. Облокотился об стол. Заметил, что ладонь дрожит. За плакатами камни грохотали по конвейерам. Отбойники превращали глыбы в крошку. Люди отмечали аномалии. Мужчина прислушался. В хаосе рабочего оборудования слышалось что-то новое. Далёкий и слабый голос шептал за пределами каморы.

Виктор встал. Накинул куртку. Вышел. Шёпот зазвучал сильнее. Проверил ладони. Дрожат. Пошёл к конвейеру. По дороге встретил Степана. Он похлопал его по плечу и сказал несколько фраз, каких он не расслышал. Шёпот становился сильнее, и мужчина сосредоточил слух на нём.

Гриша и Скотт замахали в приветствии. Отбойники на их лентах дробили камни. Виктор подходил к конвейеру, а шёпот становился сильнее. Ступенька за ступенькой, он спускался, ничего не слышал. Звук нарастал.

Вот его лента. Вот взбесившийся в начале смены отбойник. Игорёк поставил его на место. Стёпа наладил. Шёпот слился с грохотом оборудования, стал одним с ним целым. Теперь дрожь била всё тело. Он знал откуда исходит звук, приближался.

Глаз лежал на том месте где он его видел в последний раз. Фиолетовая склера, яркий оранжевый зрачок. Кошмар вспыхнул в памяти яркими красками. Щупальца потянулись со всех сторон. Виктор почувствовал, как к нему возвращается ужас.