Кошмар фейри (ЛП)

— Почему? — меня словно лишили дыхания, я словно падала в дыру.

— Они распространяют магию! — крикнула матушка Корнекоп, и матушка Пекарь согласно буркнула рядом с ней.

— В телеге дети, — возмутилась я, уперев свободную руку в бок. — Ты арестуешь детей, Олэн Чантер?

Я повернулась и пронзила его взглядом, а он не смотрел мне в глаза. Но в его нагруднике были глаза. И они смотрели в мои глаза.

— Все запутано, маленькая охотница, — сказал Скуврель из отражения на грудной пластине. Я сглотнула и старалась не смотреть. Я сходила с ума! Я видела его всюду.

— Ты сама еще ребенок, Элли, — сказал Олэн. — Что ты знаешь о законах и долге?

Мои щеки пылали, но не от стыда, как у него. Я была исполнена ярости.

— Больше тебя, похоже, сэр Чантер. Я знаю, что нельзя наказывать невинных или мучить мирных людей в телегах, раскрашенных солнцем и радугой!

— Они будут задержаны, их имущество изымут, — тихо сказал Олэн. Толпа притихла. Я услышала, как кто-то выронил монету, и она покатилась по улице и ударилась об каменную стену. Это было слышно четко в тишине вокруг нас.

— А что потом? — я почти не могла видеть, меня трясло. Я хотела кого-нибудь ударить. Лучше всего — Олэна.

— А потом он ощутит твой гнев, — сказал Скуврель в нагруднике Олэна, его глаза сияли.

«Прошу, не сходи с ума сейчас, Элли. Держись».

— А потом сэр Экельмейер вынесет вердикт, когда прибудет, — сухо сказал Олэн.

— И какой же? — я посмотрела на Путников в телеге, на их безнадежные взгляды. У них не было даже сил отбиваться.

— Они любят фейри, Элли, — сказал Олэн, словно это он был на стороне разума. — Они торгуют магией или с теми, кто ее делает. Им тут не место. Это не их земля, мы — не их народ.

— Я чувствую зависть? — прошептал Скуврель. Я почти верила, что он был настоящим. Он сказал бы что-нибудь такое.

— Что скажет Экельмейер? — с нажимом спросила я, не желая поддаваться безумию.

— В прошлый раз он приговорил взрослых к смерти.

— А детей? — спросила я, голос был тихим, но, казалось, разнесся эхом над молчащей толпой. Я ожидала, что на их лицах будет потрясение, как у меня, но мое дыхание застряло в горле, когда я посмотрела на них. Они молчали не от шока. На их лицах была мрачная решимость.

— Он забрал их с собой, — сказал Олэн.

Я склонилась и шлепнула его по макушке. Его шлем зазвенел от удара.

— Олэн Чантер, ты позорище! — я выпустила свою ярость в слова. — Тебе должно быть стыдно! — я повернулась к толпе, указала на них пальцем, чтобы подчеркнуть свои слова. — Вам всем должно быть стыдно! Мы — не такие!

Скуврель восторженно зашипел:

— Приведи его ко мне, маленькая охотница, и я заплачу позором за позор. Мы сможем повеселиться, будем вместе учить его пресмыкаться.

«Сохраняй разум, Элли. Прошу».

— Но они любят фейри! — крикнул кто-то, и будто дамбу прорвало, вокруг послышались крики и шепот, толпа ожила.

Любители фейри! Как глупо звучало. Фейри были жестокими и опасными. Они могли сделкой лишить жизни, и они прибивали к дереву и воровали детей, но они хотя бы не притворялись при этом хорошими.

— Вы хуже! — закричала я в ответ. — Они злые. Но вы выбираете зло, когда могли выбрать добро. Разве это не хуже? Разве вы не хуже?

— Тебе нужно уйти, Элли, — сказал Олэн, склонившись над лошадью и схватив меня за воротник. — Пока мне не пришлось арестовать и тебя.

— Ты безумнее своего отца, — сказала я, выдерживая его яростный взгляд сквозь повязку, моя нижняя губа дрожала.

— Он заставил меня начать подозрения насчет твоей симпатии к фейри, — он толкнул меня так, что я упала с лошади в толпу. — Или мне придется повесить тебя с ними, — он повернулся к лошадям. — Ха!

Он снял мой плащ с голов ломовых лошадей и шлепнул их по шеям, повел их к своему дому на площади города. Толпа пропустила его, сапоги пинали меня со всех сторон, пока они шли мимо. Я осталась комком грязи и боли, мой лук был сломан, стрелы рассыпались, и только клетка осталась целой, защищенной моим сжавшимся телом.

Я с болью поднялась с земли, сжимая пострадавший живот, и смотрела, как они шли в центр Скандтона. Раздались крики. Поднялся дым. Они подожгли яркую телегу.

— Двор Смертных веселее, чем я думала, — сказала фейри в моей клетке. — Я думала, что вы все тупые, но смертные любят боль так же, как мы. Они пытают невинных так же легко. Думаю, они примут Леди Кубков, когда она придет во всем великолепии и сделает им предложение.

Я поежилась от ее слов, потому что она была права. О, она была права. И это разбивало мое сердце.

Может, не важно было, поймаю я сестру или нет. Может, Двор смертных заслуживал суда фейри. Может, я даже помогу им с этим.

Глава десятая

Матушка Чантер была неаккуратной хозяйкой, и я была благодарна за это, забрала зеркальце с камина и спрятала в плащ, а потом выскользнула наружу и убежала в лес.

Я нашла укромное место в роще ив и вытащила зеркальце, ладони дрожали.

— Так любишь себя? — сказала Лейтенант, сидя в клетке, жуя кусочек яблока, который я ей дала.

— Тихо, — прошипела я.