Кошмар фейри

Я хотела доказать, что была безумна или нет? Я не знала, но сердце колотилось, как барабан, я подула на поверхность мутного серебряного зеркальца и вытерла рукавом.

Как только я подняла его, прикусив губу от напряжения, я увидела его лицо.

— Зеркальце в моей руке, кто на свете всех милее? — сказал он с ухмылкой.

— Скуврель? — прошептала я.

— Молодец. Угадала с первой попытки! — он подмигнул.

Я мрачно посмотрела на него и стала кричать шепотом:

— Мне плевать, как ты делаешь это. Мне плевать, что это за магия. Мне плевать, сошла ли я с ума, но мне есть, что тебе сказать!

— А у меня есть ухо, чтобы это услышать. Жаль, что одно, — его глаза пылали, пока он говорил, словно напоминали мне о его жертве. Если он думал, что это изменит мои намерения, он мог подумать еще раз!

— Ты женился на мне! Обманом!

Он рассмеялся.

— Это было не против твоей воли, Кошмарик. Ты произнесла слова.

— Потому что ты обманул меня!

— Я живу за счет лжи и обмана. Ты знала это обо мне, — его улыбка была слишком заразительной для того, на кого я злилась.

— Что заставило тебя это сделать?

— Ах, Кошмарик, ты смотрела на меня с таким желанием, что я не увидел иного выхода, как даровать тебе твое самое темное желание — меня.

Я покачала головой. Конечно, он так подумал. Ему казалось, что весь мир смотрел на него с желанием.

— И видишь, что вышло? — парировала я. — Я продала тебя, потому что не знала, что обладала тобой!

Он рассмеялся, глаза хитро блестели.

— И теперь ты знаешь. Что ты со мной сделаешь, Кошмарик?

Я хотела скрестить руки на груди, но держала зеркальце. Я решила упрямо выпятить подбородок.

— Не пытайся меня отвлечь. Говори, что тебе от этого? Ты знаешь, что я зачахну и умру лет через семьдесят. У меня нет чар или морока твоего народа. Нет повода жениться на мне.

— Ты уже должна знать, Кошмарик, что я ничего не даю просто так. Даже информацию. Если хочешь чего-то от меня, придется заключать сделку. Надеюсь, я не заберу что-нибудь важное у тебя, — его глаза блестели. Ему было весело?

— Ты женился на мне без сделки! — заявила я. А потом огляделась. Кто-нибудь слышал? Даже в лесу нужно было оставаться осторожной. — Что я получила из этого?

Он был возмущен.

— Меня, Кошмарик. Я — твой главный приз. Это как обнаружить золотые копи, но не желать копать. Это меня путает. Мне напомнить тебе, какой я чудесный приз?

Я придвинула зеркальце ближе к лицу.

— Напомнить? Тебе нужно сначала это доказать. Ты ужасное запутанное существо, и хоть я стала… тебе другом… — казалось странным признавать это, — я не собиралась выходить за тебя! Ты забрал у меня свободу, когда женился на мне. Думаю, я хотя бы заслуживаю знать, почему. Это должно быть частью сделки!

— Разве мало, что я хочу тебя как постоянного союзника? Разрушитель миров, устраивающая хаос так, что даже я, Валет Дворов, это уважаю? Этого мало?

— Это причина? — с вызовом спросила я.

— Не хочешь узнать? — соблазнительно спросил он. — Твоя сестра хотела узнать. Она отдала смертность за ответ Кавариэля.

— Я думала, что человек должен ценить бессмертие, а не смертность, — прошептала я.

— Видишь? У меня можно многому научиться, — дразнил Скуврель тоном. — Разве это не стоит брака со мной? И ты уже получила мою помощь и вечную дружбу. Твоя награда выше, чем у смертных королев.

— Да, я чувствую, как мне повезло, — сухо сказала я.

— Как и должна, — согласился он, источая удовлетворение.

— Но чего ты ждешь от меня? Ты же не… не думаешь… что я рожу от тебя детей?

Его смех был жестоким.

— Фейри не рожают детей. Мы воруем детей. Ты это знаешь.

— И чего ты ждешь от меня? — прошипела я.

— Всего, — сказал он серьезным тоном, который пугал меня. — А теперь, Сладчайший кошмар, я не могу задерживаться. Из-за твоей жестокой сделки я должен служить другому, а он более жестокий, чем я. И ему не нравится, когда его заставляют ждать, — он сделал паузу. — О, и блестяшку, через которую ты со мной говоришь, сохрани. Я скучал по нашим словесным сражениям эти долгие месяцы. Правда или ложь? Тебе нравится быть моей женой.

Отчаянная паника проступила на его лице, и я не успела ответить, он пропал, и зеркальце потемнело.

— Месяцы? — спросила я, но он уже пропал.

— Разве ты не знаешь, что Фейвальд работает не так, как мир смертных? — сказала Лейтенант, выбросив зернышко яблока из клетки. — Месяцы для него — дни для тебя. Представь, сколько веселья я пропустила, пока ты держишь меня в плену тут.

— Все мы пленники, — буркнула я. — Ты не слышала? Меня обманом заманили в брак.

— И ты закончила игру? — спросила она без интереса.

— Какую игру? Вы, фейри, много играете, сложно за всем уследить.

Она закатила глаза.

— Игру брака. Если не закончишь игру за год, брака будто и не было.

— А если закончу игру? — спросила я, ощущая холод телом.

— Тогда брак может разорвать только смерть.

— Вы так верны друг другу? — удивилась я. Многие браки оставались на всю жизнь в Скандтоне. В деревне нашего размера было мало вариантов. Но даже так некоторые пары жили порознь. Некоторые даже отказывались от бывших браков и выбирали новые жизни с другими людьми. Странно, что фейри так не делали.