— Да…Я убью его, — ледяным тоном ответил он.
Что-то в его тоне внушало страх. Он говорил так уверенно, что это не казалось шуткой.
— Я не твоя девушка или сестра, чтобы устраивать тут кровавую месть. Спасибо, что помог, но на этом все! Слышишь! Все! Не нужно брать на себя слишком много, мы просто знакомые, — на всякий случай я напомнила Владу о формате наших отношений. Нас даже друзьями назвать было нельзя, так… просто знакомые.
— Это пока, — Влад поднял голову и уверенно посмотрел мне прямо в глаза.
Я сглотнула. Его слова вместе с этим взглядом вызвали волнение.
— Ты не в моем вкусе, Владик! Только в следующей жизни!
Он саркастично улыбнулся и продолжил осматривать мои синяки. Каждый из них выводил Соколова из равновесия. Я замечала, как он потихоньку выходит из себя. Его мышцы напрягались, а ноздри раздувались при каждом вдохе. В глазах нарастала злоба.
— Так все! Успокойся! — я отдернула руки парня и взяла его за плечо здоровой рукой. Я попыталась заглянуть в его глаза, но он отводил взгляд.
Пришлось взять его за подбородок и заставить.
— Господи, да что с тобой такое?
Влад кажется распалился еще больше. Его плечи сильно вздымались, а губы были сжаты. Бешеный взгляд тоже не предвещал ничего хорошего.
Нужно было как-то успокоить и привести в чувство этот разгневанный шкаф. Я знала много способов, но выбрала почему-то именно этот.
Быстро наклонившись, мои губы накрыли рот Соколова. Я почувствовала, как его тело напряглось еще больше. Он не размыкал губы. Я пыталась углубить поцелуй, но мои попытки не приносили желаемого. Парень все также плотно сжимал челюсти.
К моему счастью в ночной тишине из коридора доносились смех и голоса. Это были Света и Настя.
— Спасибо за все! Пока!
Я мгновенно отстранилась и побежала к двери. Даже боль в плече не могла замедлить мой побег.
И зачем только я это сделала! Дура набитая! Мои щеки горели. Мне было стыдно за этот поцелуй. А еще больше обидно, что Влад не ответил на него.
Глава 5
Прошла неделя. Все эти дни пришлось отлеживаться в комнате и зализывать раны. На пары я не пошла, ведь синяки по всему телу привлекли бы излишнее внимание. Ходить в паранже я не собиралась, поэтому просто приняла решение остаться дома. Следы на моем теле имели свойство быстро появляться от любого неосторожного прикосновения, но также быстро и проходили. Буквально четыре-пять дней и синяк бесследно исчезал.
Соседки не задавали много вопросов. В момент нашей встречи ночью в коридоре я четко дала понять, что обсуждать это не собираюсь. Пару раз они пытались выяснить, что случилось, но, не получив никаких ответов, быстро успокоились. Удивительно, что они вообще не знают о случившемся. Мне казалось, что слухи в общежитии распространяются быстрее чумы, но в этот раз что-то пошло не так. Словно не было ни одного свидетеля произошедшего.
Были и свои плюсы в моем добровольном заключении в комнате. За эту неделю я успела пересмотреть кучу сериалов, сесть на диету и сорваться на пиццу, перебрать весь свой гардероб и выбросить половину шмоток. Несколько раз решила отпустить челку и столько же раз передумать. А также поклялась ни с кем больше не встречаться и умереть в одиночестве. Пару раз в день, обычно утром и после обеда, я занималась тем, что в буквальном смысле оплакивала свое унижение и все произошедшее в клубе. В некоторые моменты мне становилось настолько мерзко, что я шла в душ. В другие мне было невыносимо стыдно, за то, что Соколов и его друзья видели меня в таком состоянии. Мне становилось легче, когда я с головой закутывалась под одеяло и крепко зажмуривала глаза. Этот прием с детства помогал мне пережить самые сильные стрессы или “панические атаки”, как их сейчас называют.
День за днем пролетели словно час. Как говорится, пятница подкралась незаметно. Вечером девчонки вернулись с занятий. Мы поужинали и завалились на одну кровать смотреть очередной фильм.
— Насть, что ты все в телефоне копаешься? — я не могла не упрекнуть подругу в том, что она предпочитает гаджет нам со Светой.
Настя лишь отмахнулась и продолжила что-то активно печатать, барабаня длинными ноготочками по экрану смартфона. В последнее время она заметно изменилась. Стала следить за собой. Наносила макияж каждый день, почти всегда неброский, но освежающий лицо и подчеркивающий все, что нужно. Над гардеробом она тоже потрудилась. Вместо привычных футболок с принтами и джинс на ней все чаще были платья и юбки. Настя преобразилась, и я была рада за нее. Она не раскрывала причину своих изменений, а мы не особо давили на нее.