Кошмар: моментальные снимки

«СВАДЬБА БРЕККА И ЛУНД»

Брэд Брекк, 48-ми лет, житель Фирвэйла и бывший редактор «Курьера» сочетался браком в Эльзой-Марией Лунд, 29-ти лет, из Стокгольма, Швеция, и обменялся с ней кольцами на церемонии, которую проводил Мигель Морено в церкви Хагенсборга 29-го июля.

Чета планирует осенью вылететь в Стокгольм и вернуться в Канаду спустя год. Из Скандинавии Брэд намерен отправлять путевые заметки в американские специализированные издательства и закончить там второй вариант своей книги «БЕЗУМИЕ», романа о возвращении домой с Вьетнамской войны, который он начал несколько лет назад.

На Скандинавском полуострове Брэд и Майя собираются съездить в Норвегию и посетить Берген, Ставангер и Осло, откуда вышли его предки в 80-х годах XIX-го столетия.

«В первую неделю пребывания в долине Белла-Кула со мной случилось много нового, — сказала Майя, — в частности, я вышла замуж. До этого я много слышала о долине, но с момента спуска с Горы в пятницу и свадьбы на следующий день времени переживать о чём-то у меня не было. Спуск в Горы был ужасен. Грузовик Брэда не подвёл, хоть тормоза и не работали; но Брэд сказал, что можно съехать на низкой передаче. Выбора не было — оставалось только верить ему на слово.

В субботу мы поднялись, оделись и отправились в церковь на этом же старом и ржавом грузовике. Церковь мне понравилась с первого взгляда. Небольшая, безыскусная и красивая, как раз для женитьбы в глуши».

Брэд взял напрокат костюм 30-х годов, а Майя надела шёлковое платье, перешитое ею из индийского сари. Молодые разрезали свадебный пирог охотничьим ножом, чтобы придать делу аромат Белла-Кулы, и провели брачную ночь в гостинице «У Инги».

«Церемония удалась как нельзя лучше, и никто меня не переубедит, — сказала Майя, — мы шли к алтарю рука об руку, по-скандинавски. Всё получилось спонтанно, непритязательно и очень романтично…»

Увидев мою деревянную избу, Майя чуть не лишилась дара речи, ибо в жизни не видала ничего грязней.

— Если ты считаешь, что я недостаточно хорош, тебе нужно посмотреть…

— У тебя на окнах столько паутины, Брэд, что штор не нужно, — подтрунивала Майя и предложила назвать наш дикий дом «Паучьим трактиром», потому что паукам в нём жилось вольготней, чем людям.

Я слегка опешил. Я-то считал свой домик достаточно чистым. Я и пылесосил, и подметал, и раскладывал вещи по местам. Другое дело, что с дровяной печью, да с двумя немецкими овчарками, целый день гоняющими во двор и обратно, да с пылью, летящей из всех щелей бревенчатых стен, держать дом в незапятнанной чистоте практически невозможно.

А ещё нужно помнить, что Майя шведка, а все шведские женщины фанатки чистоты. К тому ж она городская. До приезда сюда она и представить себе не могла, что такое жизнь фронтира.

В долине одни считали, что нет глупее вещи на свете, чем делать предложение женщине до встречи. Глупее крысиного писка и совиного уханья. Другие смотрели на это как на очень смелый и романтичный поступок. Правда, скорее всего, была где-то посередине.

К верующим у меня был подход один…

— Скажи, Генри, ты ведь ходишь в церковь каждое воскресенье?

— Да, я редко пропускаю.

— И ты любишь Иисуса Христа?

— Конечно…

— А ты когда-нибудь видел Его?