Кошмар на улице с вязом

С остервенением оттирая палас после сомнительной чайной церемонии, я продолжала размышлять на тему людской алчности. При этом имела в виду не только Ермилова, но и себя. Нет бы вылить содержимое чайника в канализацию. Вместо этого теперь любуюсь светлыми островками чистого ворса на общем фоне паласа, неожиданно оказавшегося темным. Состарился. Надо же, как быстро идет время! Придется отмывать весь. Одно только радует, да и то слабо – реклама моющего средства не подвела. Пятен от коктейля больше нет. Но легче от этого не стало. Может, все эти оазисы чистоты искусственно загрязнить? Даже посоветоваться не с кем. С Наташкой – бесполезно. Она помешана на чистоте. И наверняка еще сама наждачной бумагой не оттерлась.

Вздохнув, я вытащила пылесос. Мощный, похожий на мамонта… Кстати, палеонтолог точно пал случайной жертвой. Вместо Ильи. Его выкрали тупые помощники Ермилова, пытаясь для начала выяснить место нахождения денежного документа. А потом уже убрали как ненужного свидетеля. Правда, не с первой попытки. Кому суждено погибнуть при пожаре, не умрет иным способом. Последняя воля умирающего – обращение к нам с просьбой о спасении Горицветы. Семейная реликвия – это понятно. Не понятно, куда ее девать. Что-то претенденты на нее не торопятся о себе заявлять. У наших с Наташкой семей свои ценности, чужие идолы нам не нужны.

Исчезнувший частный детектив заподозрил в Горицвете двойное дно. Считал, что у деревянной девушки масса скрытых достоинств – денег или иных ценностей. Этакая старинная резная копилка. Или сейф. Но лично мы с Наташкой, ведомые аналогичными подозрениями, никакого подтверждения этому предположению не нашли. Сплошной монолит – результат подтвержден нашей тщательной пальпацией. С таким «сейфом» далеко не убежишь. Поймают и отнимут. Скульптура сама по себе ценна, без всяких там дополнений. Да и тяжелая. Но ведь палеонтолог, удирая, прихватил ее с собой. Значит, возвращаться назад не собирался. Представляю, какая «каша» была у него в голове. Свались на меня такие неожиданные напасти, не известно, что бы я, спасаясь от чего-то или кого-то, в спешке потащила с собой. Скорее всего, первое попавшееся под руку, например, сковородку с недожаренными котлетами.

Я суеверно плюнула три раза через левое плечо, а для верности еще три раза перекрестилась.

Кто же все-таки подкинул нам Горицвету в Грачиках? Может, Николай Петрович не совсем умер? Иными словами, «сгорел» только для преследователей. Имелось у меня такое предположение и раньше. И что в Грачиках делала машина Петухова? Впрочем, глупый вопрос. Стояла на обочине. А вот кто на ней туда прикатил? И зачем? Если Дарья, то какой смысл ей от нас прятаться? Или она пряталась не от нас, а от Михаила Трофимовича? И эти странные звонки Наташке и мне… Странные ли? Кажется, я знаю, что отвечать молчаливому абоненту! И надо предложить подруге еще раз наведаться в Грачики.

По пути к Наташке я не выдержала и позвонила в дверь Анастас Ивановичу. Хотелось еще разок взглянуть на Горицвету.

– Соскучилась, – кротко пояснила я соседке.

Честное слово, мне показалось, что выражение лица деревянной красавицы еще больше изменилось в лучшую сторону. Оно подобрело, что ли. Скорее всего, игра света. Я присела на корточки и осторожно погладила скульптуру по голове, отмечая, что деревянная прическа «под горшок» сделана на века – не оторвешь. Проблемы с выпадением волос Горицвете не грозили. Впрочем, какие у нее вообще могут быть проблемы! Ни одной, даже малюсенькой прорези или щелочки, куда можно было бы пропихнуть хотя бы копейку. Меч из ножен не вынимался, руки-ноги, включая сапожки, – все целиковое. Отдельно от тела не вырезались. Нет, это точно не копилка и не сейф.

– Я с девочки дважды в день пыль сметаю. Вот этой метелочкой. Попробуй, какая мягонькая, – немного обиженно прогудела Анастас Иванович, мазнув меня по руке чем-то зеленым и пушистым. – А Степушка с Настенькой так душевно разговаривает, прямо как с ребенком.

Я моментально вскочила. Соседка решила, что я заявилась с инспекторской санитарной проверкой.

– Да мы и не сомневались, что девушке у вас будет лучше. Вручили в надежные руки. Я, собственно, просто так забежала, напомнить ей, что мы ее не забыли.

С Наташкой едва не столкнулись в дверях ее квартиры. В долю секунды я успела посторониться. Опыт, постепенно трансформировавшийся в прочный инстинкт самосохранения. Подруга имеет обыкновение распахивать дверь столь решительно, что удержать ее одними руками просто не удается. А задействовать в качестве стопора лоб – себе дороже.

– О! Ты ко мне? А меня уже нет дома. Разворачивайся. Ир, мне тут в голову пришла умная мысль – хорошо, что у нас в соседях только Воронины. Шляемся без конца туда-сюда. Люди подумают, нам делать нечего. Вот тебе есть чем дома заняться? Есть! Ты палас почистила?

– Ну да… Локально.

– Надо же… А я тащу тебе средство для чистки ковров. Судя по аннотации – убойной силы, оно запросто и веснушки сведет.

– У меня палас без веснушек.

– Ты хочешь сказать, что домой не собираешься? Тогда заходи.