Кошмар на улице с вязом

Спустя пару минут я также обреченно смотрела на распростертое на полу комнаты тело женщины, давая сама себе мудрый совет сменить профессию. Еще не поздно. Из меня получился бы первый и единственный, а потому лучший в мире живой ручной тормоз. Ну живой – это понятно. А ручной – тоже элементарно. Потому что к тормозной ситуации меня следует подтолкнуть вручную. Вот как в данный момент, когда мои спутницы, выпихнув меня на передний план, надрывались в диком крике, пытаясь переорать друг друга. Крик оборвался резко и неожиданно, как от сигнала стартового пистолета. Благодаря сквозняку разгулявшемуся из-за открытого на кухне балкона, хлопнула входная дверь. Кто-то из нас забыл ее закрыть. Из коридора прозвучало требование немедленно прекратить хулиганство. С плохо сдерживаемым торжеством в голосе Лесина соседка Надька грозила немедленно позвонить участковому. Мы угрозы не испугались. Перед глазами было кое-что похуже…

– С-спросите у н-нее, чё она тут д-делает, – Леся никак не могла совладать с крупнокалиберной дрожью, а главное, говорила (вернее, пищала) прямо не своим голосом. Пожалуй, она перепугалась больше, чем мы. Ей бы отвести вылезшие из орбит глаза в сторону от тела, а она таращилась на него и, похоже, сама себе не верила, поскольку отрицательно мотала головой.

– А то ты не видишь, – попеняла ей Наташка. – Лежит себе… И в ус не дует. Потому как, кажется, не дышит.

– У н-неё есть ус?

– Откуда я знаю, что у нее есть? На ней даже лица нет.

Наташка явно преувеличила. Лицо у женщины было, только она лежала, уткнувшись носом в ковер. Как раз рядом с дверью во вторую комнату. Скорее всего, спальню Петуховых. Такое впечатление, что пыталась боднуть дверь головой, а она оказалась бронированная. Копна разметавшихся рыжеватых волос хорошо маскировала физиономию, но плохо гармонировала с красным ковром.

– Нет, это неправда. Этого не может быть. Я сейчас открою глаза и проснусь… Нет, не получается. Они больше не открываются. Ну и ладно. Пусть себе лежит, если ей здесь больше нравится. Знаете, это точно не Дарья, – голос Леси по-прежнему вибрировал на самых высоких тонах – чуть ниже ультразвука, но в нем зарождалась категоричность. – Дашка не стала бы шастать по квартире в туфлях на каблуках, да еще вплоть до самой смерти на ковре. – Она всхлипнула, но тут же взяла себя в руки. – Аккуратистка. И брюк у нее таких не было… И свитера… Какие-то они занюханные и великоваты для Дашкиного размера.

– Ясное дело, это не Дашка, – оборвала Лесю Наталья, заподозрив, что перечень отличительных признаков женщины будет бесконечным. – Зачем Дашке валяться на собственном полу сразу же после отъезда на отдых? – Ир, тебе эти волосы никого не напоминают?

Мой ответ «Нет!!!» прозвучал достаточно истерично, ибо по моему разумению стогу длинных мелкозавитых волос в данный момент надлежало быть в другом месте, а именно, по месту проживания своей обладательницы. Правда, не в комплекте с одеждой и туфлями. Именно туда вчерашним вечером мы проводили оценивающими взглядами Илюшину девицу вместе с ним самим. Неужели за ночь она успела разориться и сменить наряд соответственно новому имиджу?

– Ясно. Тогда они и мне никого не напоминают.

– А значит, и мне тоже, – эхом отозвалась Леся.

– Надо позвонить в милицию… – сказала я, обретая некую уверенность, чему способствовал факт осознания необходимости каких-то действий.

– И в «скорую»! – добавила Наташка. – И самой Дашке. Леся у тебя есть телефон?

Леся кивнула и указала на Дашкин аппарат.

– Здесь ничего нельзя трогать, – мрачно предостерегла я. – Отпечатки пальцев убийцы смажем. Если, конечно, он их не стер платочком. Который унес с собой.

– Я трогала дверь! – ужаснулась Леся, – когда открывала.

– По крайней мере, ты, в отличие от убийцы, не унесла ее с собой! – утешила Дашкину соседку Наталья. – Это объяснимо. Было бы гораздо хуже, если бы мы влезали в окно. Я высоты боюсь. Леся, раз уж твои отпечатки пальцев на двери остались, может, ты посмотришь правде в глаза? В смысле, осторожненько приподнимешь голову жертвы и… вдруг она все-таки жива или, на худой конец, тебе знакома.

– Еще чего! – Леся резво отскочила назад.

– Вы так орали, что не только живую, мертвую поднимешь, – заметила я, пятясь следом за Лесей. Наташка глухо взвыла…

Из квартиры Петуховых мы вышли значительно быстрее, чем вошли. И никто из нас не мог решиться закрыть дверь. С большим трудом возложили эту обязанность на Лесю и то благодаря дополнительному аргументу. В ходе дискуссии дверь соседней квартиры опять открылась и Лесина врагиня вышла на лестничную клетку с мусорным пакетом. Лазерный луч ну очень любопытного взгляда в сторону нашей компании моментально обострил Лесину бдительность, и она автоматически закрыла дверь. Соседка многозначительно фыркнула и выразила себе самой надежду, что до момента возвращения Петуховых «эта» не вынесет из их квартиры все самое ценное.

– Спасибо за беспокойство, – нервно поблагодарила соседку Наташка, – но мы вышли сами. По собственному желанию.

Наша ценность казалась ей приоритетной и неоспоримой.