Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)

— Не мог, — незнакомец откусил кусок травинки, чуть прожевал под десятками взглядов мрачнющими и спокойно сплюнул. — У него руки были заняты, — выхватил из рукава тонкий метательный нож, всем продемонстрировал. — Кстати, похож на нож в горле господина Сина?

— Ты—то зачем влез? — не выдержал я.

— Да я просто мимо шел, — он опять стал жевать травинку.

Нет, от редких стрел усталых лучников спокойно увернулся, перекувыркнувшись в воздухе. Снова расселся на заборе невозмутимо, ногу на ногу закинув. Слишком спокойный для такой толпы вооруженных людей. Это воинов заметно стало нервировать: они то испуганно косились на меня, то на новоявленную помеху.

— Что, благодарить не будешь? — внезапный возмутитель спокойствия вдруг серьезно посмотрел мне в глаза. Всех прочих он игнорировал.

— И что нам делать теперь? — шепнул один лучник другому. — Наши семьи…

— Да нет у него ваших семей! — воин травинку вниз сплюнул.

— Тебе—то откель знать? — прищурился парень с плечом простреленным, когда промахнулся кто—то из целящихся в меня.

— Да просто, — тот согнутым указательным пальцем постучал по своему лбу. — Пользуйся головой!

— А все—таки? — заинтересовался я. — Он же стольких воинов своих готов подставить!

— Вот именно, парни, — вмешавшийся скрестил на груди руки, совсем игнорируя, что мы можем в него стрелять или сами метнуть чем—нибудь. — Он стольких воинов своих обещал подставить, зарезав ваших баб и детей! Так поступают только крысы, загнанные в угол. Бросаются на тигров как обезумевшие. Вас—то много, а ок был один.

— Но у него наши дети! — проворчал парень простреленный.

— И жены! — пробурчал другой, полный лучник с кухонной крыши.

— Да нету их! — голос повысил странный мужчина. — Он врал!

— А если ты врешь?

— А, у меня еще кое—что есть в запасе, — тут это сумасшедший достал из—за пазухи еще один стебелек и стал серьезно жевать кончик.

Все, затаив дыханье, следили за ним. Что он… вмешался—то?..

— Видите, вы так напряжены, что в любую чушь готовы поверить! — воин мотнул нам приветственно верхушкой стебля с непрозревшими еще семенами. — А он разве мог быстро собрать ваших жен и детей? Вас тут около сотни считай.

— Сто семьдесят человек! — пробурчал кто—то.

— Было, — смутьян невозмутимо указал стебельком на неподвижный труп главы стражи, который уже перевернули на спину, но осторожно отступили в сторону. — Вот, допустим, у кого—то своя жена…

— У меня две! — гордо сказали с заднего ряда.

— Значит, и хотя бы по двое—трое мальчишек.

— Пять!

— Шесть!

— Семь!

Чуть погодя, кто—то из дальних едва слышно робко признался:

— А у меня девять.

— Ну! — приподнялся возмутитель спокойствия. — Это ж сколько народу! Допустим… ну, одна женка и двое мальцов на каждого.

— У Сина было шестеро…

— А! — воин сердито махнул травинкой и говорливый невольно отпрянул в сторону от забора. — Если по жене и по двое детей, то понадобится с утра похитить и спрятать поболее пяти сотен человек. Это вообще возможно? И чтоб никто не заметил? И чтоб тревогу не подняли? Да и кто—то из жен мог на рынок пойти за припасами, к соседкам потрепаться. Дети могли разбежаться по улицам. Вот прям по мордам Син знает всех ваших детей, где простых горожан, а где его охраны!

— Ну, это… — голову потер с плечом простреленный. — И чо?

— Короче, всех ваших детей и жен эта крыса похитить в один день не могла.

— Ага, а ты сам хоть знаешь, каково вернуться и все—таки…

— Знаю… — странный мужчина лицо устало растер, на нас не глядя несколько мгновений.

Но никто не решился его зарезать или пристрелить. Все почему—то стояли и слушали.

— В общем, всех он похитить и попрятать не мог, — подвел итог смутитель, наконец—то посмотрев на нас.

— Всех не мог!

— Но кого—то то…

— Да врал он! — встал на заборе воин.

— Да врать—то ему с чего?!

— Ты—то чего пристал?!

— Уу, морда паскудная!

— Мы тут вообще—то убийцу ловим!

— Ага, видел я, как вы тут убийц ловите! — руки упер в бока возмутитель спокойствия. — Хватаете первого попавшегося сопляка — и вешаете на него все возможные преступления. Как будто он мог в одну ночь столько всего один наворотить!

— Ну, это… — смутился уже кто—то из лучников.

— В общем, после всей шумихи вести дойдут до императорского дворца, и хорошо, если господина Сина только разжалуют. Разжаловали бы. Тем более, столько всего. Он справиться не смог. Народу столько пострадало из—за его недальновидности и медлительности.

Несколько стражей вздохнули.

— Да еще и дела он так гнусно ведет. Вот убили б вы этого мальчишку, а завтра… — воин травинкою обвел меня окруживших. — А завтра также б Син заставил убивать кого—то из вас. Или вашу жену бы обвинили ложно! — травинка на ком—то остановилась — тот отчаянно притих. — Короче, вы как хотите, а я не жалею, когда крысе на глотку случайно наступил.

— Но порядок—то в этом городе… — я вздохнул.

Все мрачно ко мне повернулись.

Честно признался:

— Я, конечно, благодарен тебе, незнакомец, что ты за меня вступился. Но мне страшно за город. Когда узнают о гибели господина Сина, здесь поднимется хаос еще более страшный, чем был ночью.