Кошмар на улице Зелёных драконов (СИ)

Они, внезапно смирившись от моей прорезавшейся воли, покорно пошли все в дом. Нет, отец, мимо проходя, вдруг посмотрел сердито. Или даже с ненавистью. Обида полоснула лезвием холодным и сердце мое. Вновь обида полоснула по сердцу. Вот если б он не требовал, чтоб стали я и мать решать, кого из двух нас продавать в бордель, то ничего б и не было!

Да, впрочем, исхудали жутко спины наших добрых стариков. И сердце кровоточило, когда на них смотрела я. А потому обиды свои оставлю на потом!

Они в кухне расселись. Мастера в стороне, отец же с матерью возле сел. Как будто на одной стороне. И не продал наш господин в бордель ее, пока меня не было! И то хорошо.

Я, улыбаясь счастливо — впервые я могла сама их угостить — торопливо гостинцы раскладывала между них и вещи. Перво—наперво, чтоб съедобное итак. Нет, тут все вместе сложено. Ну, разложу — и станет видно. Сладости, мясо копченое. Рис и овощи в сторону.

— Я приготовлю… — вскочила мать.

— Сиди уж, — отец отрезал. — Ли Кин сказала, что ей надо торопиться. Но я не отпущу, пока я не пойму…

— To люди добрые, — я улыбнулась на миг ему, довольная, что так сложилось все — и я теперь свободная, без тюрьмы в борделе.

Свиток о путешествиях отцу. Матери шелка рулон, браслеты, гребни.

— Зачем же? — вскричал растерянно Ми Шенг, когда я между них положила свернутое плотно—плотно одежды потеплее и сандалии соломенные.

— Так надо, — улыбнулась я скромному, заботливому старику.

Так, еще кулечек сладостей.

Мать, все же подскочив, за чашами кинулась и тарелками. Чтоб мы поесть смогли по—человечески. И кинулась печь разжечь, чтоб воду подогреть для чая.

— Госпожа, боюсь, на чай я не успею! — возмутилась я.

— Без чая как же? А ты?

— Господа меня кормят, — я улыбнулась.

Ведь кормили же. Младший господин вообще мог возмущаться, что я им складывала лучшие куски, но ничего приличного и не брала себе. Старший же… да старшего вообще не каждый день увидеть можно было на кухне и улице, так что временами я покушать могла очень даже сытно. Вполне по— королевски.

— В общем, я устроилась на службу… — кисть положила новую пред отцом, но тот все равно взирал на меня сурово. — Случайно получилось, господин.

Мать покуда набирала нам посуду — нам лучшее, старикам похуже, покуда отец не окрикнул, чтоб взяла любое, но поторопилась — я сама разложила сладости и, нож принеся, мяса копченого всем отрезала. Отцу и матери куски побольше. А старикам — порезала на мелкие полоски, чтоб могли хоть пососать.

— Дело было ночью, в непогоду…

— Зачем ты ночью убежала из дома? — отец ударил веером по столу.

Стол выдержал, чего не скажешь о веере. Но он не смутился. Жалел, похоже, наш господин, что сломал единственный свой веер об стол, а не о мою дурную голову.

— Так это… — я вздохнула, и внезапно вырвалось: — Хотела утопиться.

Под взглядом помрачневшим отца исправилась торопливо:

— Но сначала, на всякий случай, я хотела попросить богов… а вдруг бы дракон с храма улицы Зеленых драконов помог мне? Хоть как—нибудь.

Ага, размечталась, дура. Поможет, как—нибудь! Я из—за того мерзавца молодого навсегда утратила любимый гуцинь и желание играть на нем!

Отец снова рот открыл, но старики сосали уже мясо, торопливо я отвлекла господина от меня и от них. Пусть поедят!

— А у реки, из—за грязи, застряли два господина. Приезжие. Заплутали в ночи. Напал там кто—то на их спутников, но справился младший господин…

Врала я. Врала бесстыдно и безбожно. Но вдруг услышали они о тех телах разбойников? И все равно же мертвые не расскажут, кто их убил!

— Он справился, но заблудились они. Остались без свиты. Не знали, куда в непогоду пойти. Я просто указала им путь, отец. А младший господин меня потом поблагодарил, — под взглядом укоризненным смутилась его. — Он дал мне золотой слиток и серебряный. Простите, сразу я не смогла до вас дойти. Старший господин, которому без слуг справляться было неудобно, раз я внезапно им помог — они из—за толстого плаща и темноты ничего не видели — подумал, не нанять ли меня, хотя б на время. А я, о нашей нужде подумав — тем более, что младший господин спокойно воспринял это брата его решение — надумала остаться подле них и быть полезной. Они купили старый дом, заброшенный, с заросшим садом, весь в пыли. Они сами не умели готовить поесть. По крайней мере, точно старший господин не мог. Стирать им стало некому… тут, в общем, пригодились умения мои, — я улыбнулась невольно, выпрямляясь, с поклоном получила от матери чашу простой воды. — И я несколько дней трудилась. Они сочли меня полезной. To есть, полезным. Вот, даже младший господин мне подарил попроще меч, чтоб если воры придут, я брата его оборонила.

Вздохнула, воду пригубил. Устала, пить хотелось. Под взглядом пристальным отца смутилась.