Кошмар на высоте 20 000 футов

Уилсона снова обуял страх. Что делать? Ни стюардесса, ни летчик ему не поверили. Попробовать еще раз их убедить? Чего доброго, его просто свяжут и запрут в служебном отсеке. Извиниться перед летчиком за грубость и попросить стюардессу посидеть рядом? И что? Сколько она тут выдержит? Она ведь может задремать. Или кто-то ее позовет. И тогда уродец вернется и продолжит ломать двигатель. Но даже если она будет сидеть рядом и бдительно наблюдать за крылом, что мешает пакостнику перебраться на другое крыло и портить двигатели там? Уилсон вздрогнул и в который уже раз ощутил леденящий ужас.

«Боже, я бессилен!»

В иллюминаторе отразилась фигура идущего летчика. Безумие этого момента просто доконало Уилсона. Пилота и уродца разделяло всего несколько футов. Уилсон видел обоих, но те не замечали друг друга. Впрочем, нет. Уродец обернулся и проводил летчика взглядом. Похоже, теперь он знал, что прятаться больше не надо и что Уилсон уже не сможет вмешаться. Леденящий ужас сменился обжигающей злостью. «Я убью тебя! — подумал Уилсон. — Мерзкая грязная тварь! Убью!»

Двигатель кашлянул и остановился.

Это длилось не более секунды, но на то же время остановилось и сердце Уилсона. Он припал к стеклу иллюминатора. Уродец отогнул пластину и теперь стоял на коленях, с любопытством засовывая руку внутрь.

— Не смей!

Уилсон не узнал собственного голоса; это было какое-то умоляющее хныканье.

— Не с…

Двигатель опять остановился. Уилсон в ужасе огляделся по сторонам. Неужели все оглохли? Он протянул было руку к кнопке вызова стюардессы, но тут же отдернул. Нет, тогда его точно куда-нибудь затолкают. А ведь только он знает, что происходит за бортом. Следовательно, только он может спасти самолет.

Уилсон шепотом выругался и до боли закусил нижнюю губу. Он оглянулся на спящий салон и едва не подпрыгнул. По проходу, хватаясь за кресла, спешила стюардесса. Значит, услышала! Уилсон пристально следил за ней и поймал короткий взгляд, когда она проходила мимо.

Нет, она торопилась не к нему. Стюардесса прошла на несколько кресел дальше, наклонилась и о чем-то заговорила с невидимым Уилсону пассажиром. Двигатель снова кашлянул. Уилсон сразу же повернулся к иллюминатору.

— Черт тебя побери! — пробормотал он.

Он услышал шаги. Стюардесса шла обратно. На ее лице не было и тени тревоги. Уилсон смотрел и не верил своим глазам. Быть этого не может. Он вытянул шею, продолжая следить за стюардессой. Нет, она шла не в кабину. Она шла на кухню!

— Нет, — прошептал Уилсон.

Его трясло, и было никак не унять эту дрожь.

Никто ничего не слышал. Никто ни о чем не знает.

Уилсон не сразу сообразил, что делает. Он выдвинул из-под кресла портфель. Огляделся по сторонам. Затем наклонился, медленно, чтобы не шуметь, расстегнул молнию и вынул клеенчатый мешок. Стюардесса возвращалась. Он заметил ее краешком глаза и ногами задвинул портфель обратно под кресло, а мешок запихнул себе за спину. Он успел выпрямиться. Судорожно дыша, Уилсон ждал приближения стюардессы. Она прошла мимо.

Тогда он положил мешок на колени и развязал тесемки. Движения Уилсона были столь лихорадочными, что он едва не выронил пистолет. Он успел поймать оружие за дуло, затем побелевшими пальцами обхватил рукоятку и сдвинул флажок предохранителя. Глянув в иллюминатор, Уилсон похолодел.

Уродец внимательно смотрел на него.

Уилсон стиснул дрожащие губы. Неужели тот догадался о его намерении? Уилсон проглотил слюну и попытался успокоить дыхание. Потом оглянулся на стюардессу. Та принесла пассажиру какие-то таблетки и воду. Уилсон вновь повернулся к иллюминатору. Уродец копался в двигателе. Уилсон начал медленно поднимать пистолет.

Нет, так не получится. Он опустил оружие. У иллюминатора слишком толстое стекло. Пуля может отскочить и убить кого-нибудь из пассажиров. Эта мысль заставила его содрогнуться. Двигатель снова кашлянул. Из кожуха вырвался сноп искр, осветив отвратительную физиономию уродца. Уилсон собрался с духом. Он знал, как поступить.

Уилсон перевел взгляд на рукоятку аварийной двери. Рукоятку защищала прозрачная крышка. Уилсон снял и бросил крышку на пол. Уродец сидел на корточках и совал руку в двигатель. Уилсон судорожно глотнул воздух. Левой рукой он взялся за рукоятку. Так, вниз она не идет. Значит, надо двинуть вверх.

Уилсон оторвался от рукоятки. Пистолет положил на колени. «Игры кончились», — мысленно сказал он себе и дрожащими руками затянул на бедрах ремень безопасности. Когда дверь откроется, воздушный поток может вытолкнуть его из самолета. А это никак не входило в его планы. Он должен спасти самолет.

Уилсон снова взял пистолет. Он слышал неровные удары своего сердца. Действовать нужно внезапно и точно. Если он промахнется, уродец сможет перебраться на другое крыло. А еще хуже — в хвост самолета. Уж там никто не помешает этому шкодливцу поломать хвостовые стабилизаторы, порвать тросы управления. Словом, нарушить балансировку самолета. Уилсон понимал: у него только один шанс. Надо целить ниже, чтобы попасть уродцу в грудь или живот. Уилсон сделал глубокий вдох. «Пора, — подумал он. — Пора».