Кошмар под Новый год

– О! Моя подкова! – обрадовался Мишка, заметив ржавую железку. – А я думал, куда она затерялась? А она вот, хорошая моя!

Рыбкин легко наклонился, поднимая подкову. Ребята затаили дыхание. Олегу Павловичу ужасно захотелось закрыть глаза.

Но ничего не происходило. Рыба сунул свою пропажу в карман и, проваливаясь палками в снег, пошел дальше. Он даже не обратил внимания на черту, все еще четко чернеющую у ног одноклассников и учителя.

Все с ужасом ждали его приближения к роковой границе. Но перешел он ее так же легко, как и весь участок леса до лагеря. Только сейчас все смогли облегченно вздохнуть.

– Рыба! – от полноты чувств Антон шарахнул приятеля кулаком по плечу. – Откуда ты взялся?

– Ты чего, Рыжик, совсем ошалел? – растерялся такому приему Мишка. – Из леса, конечно. Только я не пойму, как вы прежде меня оказались в лагере? Вы же собирались еще несколько километров пройти?

Ребята настороженно глянули на возродившегося одноклассника.

– Как прозвище учителя географии? – глядя прямо в глаза Мишки, спросил Токаев.

– Паганель. – Рыбкин покосился на замершего рядом Олега Павловича. – А что?

– Так! – Учитель шевельнулся, сгоняя оцепенение. – Это уже слишком! – И зашагал к костру.

Это стало своеобразным сигналом. Антон кинулся на шею приятелю.

– Миха! – вопил он, не в силах сдержать навалившуюся на него радость. – Где ж ты, дурак, был все это время?

К ним прыгнул Сашка. Рыбкин не удержался на ногах, лыжи у него уехали, и все трое повалились на землю. На крик прибежали остальные.

Только обиженный Олег Павлович остался у костра.

Паганель… Надо же!

Он догадывался, что кличка, данная ему еще в институте, будет преследовать его всю жизнь… Но чтобы вот так, при нем это прозвище произнесли его ученики? Это уж слишком…

Как только прошла первая радость, Антон потребовал, чтобы приятель рассказал, где тот пропадал долгие сутки. Оказывается, Мишка ни о чем не знает и не догадывается. Считает, что находится во вчерашнем дне. Что он только что поговорил со Светкой, удачно увернулся от скачущего по тропинке всадника, встал и пошел в лагерь.

Больше он ничего не помнит.

– Я так ждал, так ждал! – в сотый раз повторял Рыжик. – Это Олег Павлович посоветовал. Говорит, захоти, чтобы Рыбкин вернулся. Вот я и захотел!

– Все ясно, – перекрывая радостный шум, прокричала Карина. – Давайте возвращать Васильева, и ходу отсюда! Хватит здесь сидеть и ждать неизвестно чего! Они могут и сюда прийти. Собирайтесь скорее!

Ребята повернули к ней головы. Конечно, всем хотелось поскорее отсюда сбежать. Но что-то их еще здесь держало.

Над лагерем повисла тишина. Она была настолько неожиданной, что у Антона заломило уши и перехватило дыхание. Только сейчас все почувствовали, что вокруг них лес, огромный мрачный лес, наступающий на них темными ребрами голых деревьев, улавливающий любое их движение бесчисленным количеством зеленых иголок сосен и елей.

Лес вокруг слушал, смотрел и безмолвно пока позволял людям находиться между своими деревьями. Но стоит сделать одну ошибку, и он выгонит их отсюда.

Радость встречи быстро улетела в высокое холодное небо. Олег Павлович оторвался от костра.

– Пока мы во всем не разберемся, никто никуда не пойдет, – сухо произнес он. – Всадники не дадут нам отсюда выбраться целыми и невредимыми.

И все молча согласились.

Глава V Поселковые ведьмы

Васильев никак не возвращался.

То ли хотели ребята этого не очень сильно, то ли какое-то время должно было пройти после исчезновения, но Андрюха появляться отказывался. Даже коллективное усилие ничего не давало – сугробы оставались все такими же перекопанными и пустыми.

– Странно, что людей вокруг нет, – прервала всеобщее молчание Настя. – Раньше все время кто-то проезжал мимо. А теперь…

И как будто в ответ на ее слова на ближайшей тропинке появился лыжник. Невысокий сухонький старичок в легком спортивном костюме, на голове шапочка-петушок. Бежал он легко, словно скользил не по снегу, а прямо по воздуху.

Ребята молча следили за его передвижениями.

– Эй, – первым отозвался Сашка. – Не ездите тут лучше. – И замялся, не зная, как лучше сказать – «вас здесь затопчут» или «вас здесь убьют», потому что действия всадников вряд ли можно было назвать убийством.

Лыжник выпрямился.

– А что происходит? – весело крикнул он. – Соревнования?

– Нет, – снова подал голос Токаев и замолчал.

– Здесь лошади! – брякнул Антон.

– Это ничего! – просто ответил старичок. – Я им не помешаю!

– Тут одна бешеная лошадь где-то ходит, – зачем-то добавил Верещагин.

– Да? Постараюсь ее объехать, – махнул палкой старичок и покатил дальше.

– Может, все закончилось? – прервал всеобщее молчание Вовка Сидоров.

– Где тогда Васильев? – спросил Паганель, с трудом отводя глаза от исчезающей невысокой фигуры.

– Все правильно! – воскликнул Рыжик. – Этот лыжник их не боится! Говорит, что он им не мешает! Они ему тоже не мешают…

– А мы, значит, мешаем? – буркнул Саша, расстроенный тем, что старичок его не послушал и поехал-таки дальше. А ведь он может уже и не вернуться.