Кошмар под Новый год

За Антоном мчался его двойник. Бежать ему было неудобно, потому что ноги его все время струились. Руки стекали с плеч.

– Спасите! – орал Антон.

– Спасите! – вторил двойник.

На этот вопль выскочил Гравер. Рыжий конь повел ошалевшими глазами, вскинулся и опустил передние копыта на двойника. Раздался хлопок, и двойник растекся по снегу цветной жидкостью.

Олег Павлович за шиворот перехватил бегающего кругами Антона, поставил рядом с девчонками.

– Никуда не уходи, – коротко бросил он, направляясь к костру.

Васильев уже заметно устал бить вокруг себя ведром, пот струился по его лицу. Паганель удачно поднырнул под его руку, увернулся от ведра и гаркнул прямо ему в глаза:

– Хорош орать!

Васильев закрыл рот и огляделся.

Призраки толпились вокруг палаток. Оторванные головы, руки, ноги – все это они держали при себе, готовые напасть.

Между ребятами и призраками бегал Гравер. У коновязи мелькали головы Маши и Оксаны, они пытались успокоить разнервничавшихся лошадей.

Из леса вновь раздалось ржание.

Гравер остановился, навострив уши.

Олег Павлович оглянулся. Источник света был у них за спиной.

Призраки вышли из-за палаток. Ребята попятились. Еще несколько шагов – и они оказались на утоптанной смотровой площадке. Свет бил из черты. Она разъезжалась, съедая снег. Ее края медленно закруглялись, охватывая поляну широким кольцом. За чертой стоял всадник.

– Олег Павлович, – зашептала Лиза, – они нас выгоняют с поляны.

Призраки наступали. Вид у них становился все более уродливый – глаза и рты расплывались, открытые части тела покрывались волдырями, трескались, из них текла гнойная жидкость.

Карина вцепилась в учителя, закатила глаза и стала медленно сползать в снег. Васильев запустил в наступающие фигуры ведром, которое все еще сжимал в руке. Ведро с чавкающим звуком ушло в чье-то тело.

– Может, в лес? – подал голос Сидоров.

И тут между ними снова появился Гравер, за его гриву цеплялась Катька Талаева.

– Гра-а-авер, – кричала она в черные глаза коня. – Сто-о-ой!

Лошади у коновязи опять занервничали, задергались. Это остановило призраков.

– Ребята! – раздалось из леса.

– Обложили, – затравленно прошептал Антон, сжимая кулаки.

Из леса к ним кто-то бежал. Пройдя сквозь призрака, этот кто-то подошел к светлой черте и остановился.

– Настя? – выдохнула Лиза.

– Не подходи! – выскочил вперед Антон. – Это не Павлова, это ее двойник! Смотрите, она сейчас разваливаться начнет.

– Какой двойник? – Настя еле переводила дух, очки скакали на ее вздернутом носу. – Там Рыба с Сашкой к просеке пошли!

– Оглянись! – завизжала Лиза.

Всадник, до этого стоящий спокойно, не шелохнувшийся, когда через него прошла Настя, наклонился вперед, перегнулся через седло, навис над плечом Павловой.

– У вас ничего не получится! – зашипел он. – Вы останетесь здесь. Вас запугают ваши же страхи. Вы убьете друг друга своей же ненавистью!

Конь поднялся на дыбы, развернулся на одном месте и прыгнул в неожиданно навалившуюся со всех сторон темноту.

Черта погасла, оставив после себя кривой черный глубокий след. Над поляной повисла тишина.

Чиркнула зажигалка. Тоненький огонек осветил перепуганные лица ребят, Настю и Антона, стоящего перед ней со сжатыми кулаками.

– Убирайся, – сквозь зубы процедил Рыжик.

– Олег Павлович, чего это он? – скривилась готовая разреветься Павлова.

– Потом подеретесь, – прошептал Паганель, хлопая себя по карманам в поисках фонарика. – Нужно посмотреть, что творится в лагере.

Но к кустам, отделявшим смотровую площадку от костра, никто не пошел. Учитель тоже не сдвинулся с места – за него цеплялось столько ребят, что сил двинуть рукой или ногой у него уже не было.

– Васильев! – разозлившись, прикрикнул Паганель. – Чего застыл? Иди посмотри, что там?

– Ага! Я чего, самый крайний? – забасил Андрюха. – Пускай Рыжик идет.

Антон метнулся туда-сюда, не зная, с чего начать – врезать псевдо-Павловой, чтобы она растворилась, идти в лагерь или бежать за дураком Рыбкиным, которого опять понесло неизвестно куда.

– Вы что, не поняли? – снова заговорила Настя. – Они же там – на лыжне.

– Не слушайте ее, – зашептал Вовка на ухо учителю. – Она хочет, чтобы мы вышли за черту. Тогда нам всем придет конец.

– Что же вы стоите? – завопила Павлова, шагая вперед.

И тут за спинами ребят раздался еле слышный голос:

– Гравер убежал.

Около кустов стояла маленькая Катя Талаева, по ее щекам текли слезы.

– Теперь никто-никто не вернется? – совсем умирающим голосом спросила она. – Никогда?

Из леса донеслось далекое ржание.

Ребята посмотрели друг на друга и молча пошли к палаткам.

Призраки из лагеря ушли. А вместе с ними исчезли все дрова и вся вода. А это значило, что в любом случае завтра утром придется выходить в лес.

– Попали, – прошептал Васильев, оглядев всеобщий разгром.

– Бежать отсюда надо, – с решимостью произнес Вовка. – Мы сможем пробиться, всадники ведь куда-то ускакали.

– Ускакали? Прискачут! – криво усмехнулся Антон.

Ему было до слез обидно, что Рыбкин ушел без него. А ведь мог позвать. И тогда он был бы там, в лесу, а не сидел бы здесь и не ждал неизвестно чего.