Кошмар под Новый год

Рыба растерянно хлопал глазами. Происходило что-то непонятное и неправильное. Сашка уходил. Еще чуть-чуть, и он скроется за поворотом. Бежать за ним? Тогда зачем они сюда шли? Ждать всадников? Почему они не появляются? Они уже должны быть здесь! Или они не обращают внимания на пешеходов, им только лыжников подавай.

Неужели придется идти обратно за лыжами?

Миша так и не решил, что же делать дальше. Сашка ушел.

В задумчивости Мишка повернулся к своему маленькому костру. Яркое пламя все так же плясало на тонких ветках, трещала, прогорая, еловая хвоя. Пламя согрело вокруг снег. Но вместо того, чтобы растаять, он постепенно становился прозрачным. Сначала появилась спящая под ним земля. Но вот и земля стала прозрачной, и под ней проступили белесые кости и черепа. Много костей и черепов. Больших, маленьких, вытянутых, раздробленных. Все они скалили гнилые зубы, выпячивали пустые глазницы, скреблись друг о друга, с сухим треском ломались, пробивая землю, вылезая наружу.

Мишка попятился. Вдруг он почувствовал, что в руке держит не палку, которую только что хотел сунуть в огонь, а что-то легкое и шершавое.

Череп! Вытянутый лошадиный череп.

Череп клацнул челюстью, при этом потеряв несколько зубов, зыркнул на него черными глазницами.

– А-а-а-а!

Упав на землю, череп подпрыгнул и провалился сквозь землю, присоединившись к остальным костям.

Рыбкин бросился за поворот. Здесь, в темноте, земля перестала быть прозрачной, скрыв под собой свой страшный клад.

Сердце в груди у Мишки колотилось, подскакивая под горло. От страха тряслись ноги.

– Черт! – попытался он взять себя в руки. – Черт, черт, черт! Я не боюсь вас! Слышите?

И тут он остановился. А чего он, собственно говоря, разорался. Это же хорошо, что он боится, правильно. На страх-то всадники как раз и должны прийти!

Он перебрал в голове все случаи их появления. Первый раз, когда он пошел изучать местность. Здесь он был впервые и немного трусил. Потом днем на этой же тропинке после разговора со Светкой. Всадник выскочил из-за поворота. Было это неожиданно и очень страшно. Когда еще? Перед лагерем. Там они налетели ураганом и даже толком испугаться не дали. Или дали… Хотя если ребята исчезли…

Что-то должно быть еще…

Призраки появились, когда Машка Жирнова произнесла проклятие. Загадочная Светка с Затоком постоянно твердит, что нельзя преступать запреты.

Близко…

Точно!

От пришедшей к нему в голову догадки Мишка даже подпрыгнул. Все оказалось так просто! Всадники действовали, когда их начинали ненавидеть, когда их боялись. А эта Света – все же понятно! Всеми своими жуткими историями она просто пыталась запугать их, заставить делать то, чего в принципе делать не стоит. С Сашкой то же самое – они заставили его уйти, чтобы он, Рыбкин, остался один и сильно испугался.

А так как сейчас он, Мишка, ничего не боится, то ничего и не происходит.

– Какой догадливый!

Рыбкин вздрогнул.

За его спиной стояла Светка и с руки кормила Затока морковкой.

– Тебе-то это зачем нужно? – выпалил он.

– Нам с Затоком и вдвоем хорошо. Больше нам никто не нужен! – Она любовно потрепала лошадь по морде. – А вы тут ходите, мешаетесь.

– А может, это вы мешаетесь? – нагло спросил Рыбкин. Он почувствовал себя невероятно уверенно – встал ровно, засунул руки в карманы.

– Поздно, – лениво потянулась Света. – Лагеря вашего уже нет. Учитель сбежал. Твой дружок исчез сразу за поворотом. Шли там какие-то по лесу, но с ними уже разобрались. Лес почти наш. Так что давай – бойся по-быстрому и катись вслед за всеми.

– Как это – лагеря нет? – не понял Рыбкин. – Куда все делись?

– За вами пошли. Пошли да сгинули. Вот так.

– Куда сгинули? – Мишка сжал кулаки. – Ты врешь?

Света весело расхохоталась. Этот смех отбросил Рыбкина назад. Он развернулся и побежал по тропинке туда, где скрылся Токаев.

– Сашка!

Лес проглотил его крик.

– Санек!

Казалось, что звуки просто застряли в его горле.

За поворотом никого не оказалось. И дальше тоже никого – одна тьма. В вершинах деревьев загудел ветер. Рыбкин задрал голову, чтобы посмотреть, что там происходит. Но тут чернота свалилась на него сверху огромным распростертым вороном.

Может быть, прилетела и ворона. Для Мишки это все было неважно. Он шарахнулся в сторону, падая в ельник. Рыбкин постарался за что-то уцепиться, под руки попадались только еловые лапы. Раздался хруст ветки. Мишка почувствовал, как сквозь перчатки впиваются ему в пальцы острые иголки. Он взвыл от боли, вывалился из-под дерева, получив еловой лапой по лицу.

На тропинке перед ним сидел заяц. Белый, пушистый, с перепуганными глазками-бусинками, с черным постоянно шевелящимся носиком. Мишка попытался встать, в руке у него откуда-то появилась отломанная еловая ветка. Это движение спугнуло зверька. Заяц пулей отлетел в сторону и мгновенно растворился в темноте.

– Видишь, – отразилось от далеких деревьев. – Лес боится вас, вы здесь больше не нужны.