Кошмар поселка Синицино

-Я, конечно, не знаю этого точно, но они тоже умирают, хоть и кажутся практически неуязвимыми. Может, от голода, может, от какого-то микроба, но они постепенно разлагаются, как и обычные трупы. Они обманули законы природы, но не смогли обмануть законы физики. Нет таких институтов, которые бы учили и исследовали этих существ, я лишь выражаю мнение нашей бывшей группы, наши наблюдения и размышления. Возможно, они в корне неправы, но то, что эти твари дохли самостоятельно, мы видели сами.

-Сам процесс?

-Нет, яму с этими существами, разной степени разложения. Да, и живые вампиры, скажем так, некоторые из них были не первой свежести. Черви их пожирали, как и всякую мертвечину, как оводы атакуют скот, так и черви строили свои культуры в этих монстрах.

-Какой ужас,- Елена Александровна налила им кипятка в чашки, разбавила сливками, и поставила на стол.

-Мы, конечно, были не в том состоянии, чтобы снимать все на камеру, а, иначе, получился бы занимательный фильм.

-Ты же говорил, что записи существуют?

-Да, но там было другое видео. Когда мы уничтожили первое существо, под мостом, Вася все заснял. А, Влад спрятал пленку, которая хранилась на флэшке.

-И вы нашли ту запись?

-Он сам мне ее отдал, в лесу, когда мы шли в пещеры. В полиции ее нашли, да, я, в принципе, и не прятал ее. Мне было не до этого. Флэшка осталась у них.

-Ты думаешь, они пустят ее в ход? Продадут запись репортерам?

-Полиции все равно, что будет с этой пленкой. На своем уровне им нет разницы, что будут показывать по телевизору в новостях. Но, если за это взялись правительственные организации, или ФСБ, то эта пленка строго засекречена, и ее никто никогда не увидит. Может, лет через 50, когда гриф секретности будет снят.

Стас размешал сахар, и отпил немного из кружки. Кофе показался ему таким чудесным, что он закрыл глаза, наслаждаясь его вкусом. Как давно он не пил горячего кофе, казалось, это было когда-то, в прошлой жизни, что даже забыл его вкус.

-А остальные знали, что пленка у тебя?

-Я думаю, что, нет. Я же замыкал строй, мне было настолько плохо, что я не мог быстро идти. Влад отстал от всех, и, поравнявшись со мной, передал мне флэшку. Сказал, чтобы я сохранил ее у себя, на всякий случай. Если будут какие-то проблемы в будущем, она должна была многое прояснить.

-Вас же могли обвинить в убийстве из-за этой пленки?

-Если власти разобрались, что к чему, мне это не грозит. Они скроют все улики, а меня им проще оставить в покое, чем судить. Защищая себя, я могу поднять много шума, им это ни к чему. Если же они не разобрались в произошедшем, то эту запись приобщат к делу, и я, вместо дома окажусь в тюрьме. Но это маловероятно. Я бы уже не был здесь, если бы на меня хотели повесить групповое убийство.

Он отпил еще немного кофе, и взял из вазочки конфету.

-Им работы еще на пару месяцев в поселке, если все делать, как надо,- продолжил Стас,- если бы вы были там, вы бы меня поняли. Сколько домов нужно осмотреть, собрать улики, составить картину произошедших событий, составить на все это протоколы, и прочее. Только представьте, нужно исследовать целый поселок.

-Им нужно будет поторопиться. Скоро выпадет снег, и скроет все улики. Если начнутся серьезные разбирательства, тебя будут вызывать по судам и инстанциям. Дело может идти в течение нескольких лет, учитывая такие разрушительные последствия. Тебе могут запретить выезд из страны, или, даже из города.

-Я же не один выживший. Есть еще много людей, которые уехали, когда все это началось. Мне не хочется отвечать за весь поселок, в одиночку. Я даже не знаю, что им говорить. Если расскажу все, как было, снова окажусь в ваших стенах. И, тогда уж, по принуждению суда, задержусь здесь надолго. Но, и врать под присягой - это дача ложных показаний. Я совершенно не знаю, что делать. Может, вы что-то можете посоветовать?

-Стас, не все так просто. Я не могу брать на себя такую ответственность, давая тебе какие-либо указания. Ты должен сам решить, как тебе поступить. Придется действовать по обстоятельствам, учитывая то, какие вопросы тебе будут задавать. Какие сведения будут у властей, и прочее.

-Они, вряд ли, выложат все карты на стол. Будут давить на психику, брать на понт, и прочее. Я уже представляю все эти провокационные вопросы, которые рассчитаны на одну единственную цель - запутать, и ловить на оговорках.

-Методы ведения допросов мне неизвестны, Стас. У нас здесь никого не пытают, как ты заметил. Бывает, конечно, буйные пациенты начинают бесчинствовать, но урегулированием занимаются санитары. Я, без надобности, не вмешиваюсь в их работу, а, они, в свою очередь, стараются меня не разочаровывать.

-Да, у вас тут все иначе, чем я себе представлял раньше. Я считал, что здесь хуже, чем в тюрьме, что пациентов постоянно избивают, издеваются над ними, обкалывают различными препаратами, чтобы просто поглумиться.