Кошмар в летнем лагере (СИ)

Я ныряла долго и со вкусом, спуская пар, а когда прыгнула красивым бланшом с поворотом на сто восемьдесят и выплыла на поверхность, наткнулась на восхищенный взгляд — рядом на воде держался парень. Мы вместе выбрались на берег, он представился Романом. Оказалось, ему тоже семнадцать, хоть и выглядел он сильно старше — на мой взгляд, на все двадцать пять. Мы неплохо поболтали, и после того дня Роман часто оказывался рядом со мной. Все уже записали нас в этакую сладкую парочку, хоть и не единственную в лагере — личная жизнь тут у всех складывалась быстро. Та же Лерка, к примеру, уже вовсю общалась с лучшим другом Романа — Колей, которого все звали по-дурацки Коленом.

Помешает ли личная жизнь будущей схватке друг с другом?

Напротив, так будет только интереснее.

— Как думаете, тот загадочный футболист опять никого не пригласит? — спросила Оля, выбирая между белым кружевным сарафаном и шортами с топом.

— Вик? — все давно знали его имя. — Не думаю.

— Пригласи его сама, если он тебе так нравится, — посоветовала я.

— Да ну, это как-то…

— Вспомни, какой век на дворе, и пригласи. И вообще… мы же в лагере, через пять недель все разъедемся и никогда больше не увидимся. У всех новые сезоны, сборы и соревнования. Можно быть чуточку смелее, чем обычно.

— Как ты с Ромой?

Все думали, что у нас с Романом уже настоящие отношения, и неважно, что срок нашего знакомства — шесть дней. Это из-за его внешности — он выглядел взросло, держался взросло. Весь такой с мужественным подбородком и широкими плечами, словно Тор. Но лишнего он себе не позволял — со мной не забалуешь.

— Как я с Ромой, — криво улыбнулась я.

— Вы уже целовались? Я видела, как он подкараулил тебя вчера вечером, когда ты шла от умывальника! — на меня уставились четыре пары любопытных глаз.

— Это личное.

— Конечно, они целовались! — засмеялась Лерка, а остальные подхватили. — И наверняка Роман целуется лучше всех! Правда же?

Вместо ответа я загадочно улыбнулась — мол, думайте, как хотите, фантазируйте на здоровье. Просто постеснялась признаться, что в свои семнадцать толком и не целовалась. Были странные попытки в похожем лагере в прошлом году, но о таком лучше забыть, как о ночном кошмаре. И уж тем более не стоит говорить, что с Романом мне целоваться ну вообще не хочется. Просто вся эта девчачья романтика не для меня. Та же Лерка постоянно на кого-то западала, влюблялась и разочаровывалась, лила горючие слезы, из нее бил фонтан эмоций. А из меня нет, совсем нет.

И вряд ли это лето что-то изменит.

Глава 2

За ужином Елена Анатольевна перепутала меня с Леркой Локтевой, которую обещала оставить без ужина, и в результате я грызла зеленое яблоко, запивая его водой, а Лерка лопала гречку с обезжиренным кефиром — по-нашему это плотный ужин. О путанице мы обе промолчали, потому что Лерка моя подруга и я знала — остаться без еды для нее смерти подобно, однажды после такого «лишения» она проглотила сырой гриб, найденный в лесу. Нам было по девять лет тогда, но все равно лучше не рисковать, ведь второй раз дело может не обойтись легким недомоганием.

— Что думаешь? — спросила сидящая рядом Жанна.

Мы наблюдали, как футболисты за соседним столом швырялись кусочками сочной курицы. Их тренеру до происходящего дела не было — он спокойно жевал бутерброд и добродушно улыбался тарелке.

— Ногомячники, — ответила я. — Всегда слабые соперники.

— Тоже так думаю, — кивнула Жанна.

Обычно мы с ней ладили плохо — между нами была та самая пресловутая заклятая дружба с кучей подводных камней, но общий враг всегда сближал до дружбы почти нормальной. Не хотелось признавать, но моя заклятая подруга была неплохим стратегом и вообще неглупой. Обо мне она была похожего мнения, поэтому мы и объединялись на короткий промежуток времени, чтобы разойтись потом по разные стороны баррикад.

Футболисты и впрямь выглядели чокнутыми и шумными, каждый день в столовой они неизменно затевали перепалки и швырялись друг в друга едой вот как прямо сейчас, хоть и были нашими ровесниками. Их тренер-великан казался милым добряком и широко улыбался, даже когда ругал свору неуправляемых парней. Это выглядело непривычно, тренер ведь должен быть строгим и смахивающим на тюремного надзирателя. Конечно, хотелось пофантазировать о другом отношении, но увы — подростков иначе не построить, спортсменов иначе не воспитать. Как только та же Труха отпускала поводок, мы начинали отлынивать. Все, кроме Жанны.

— Но они шумные, — продолжила я. — И любят свой футбол.

— Было бы что любить! Скучнее него только легкая атлетика, — мы синхронно перевили взгляды на другой стол. Там обстановка была спокойнее.