Кошмар в летнем лагере (СИ)

— Потому что у тебя вечные сборы и соревнования, и сейчас слишком важный период в спортивной жизни, — озвучил он. — Я помню. И это не страшно, — он придвинулся ко мне еще ближе — так, что наши носы почти соприкасались: — Знаешь? Борисыч всегда был мне как отец. Он практически меня вырастил, и наш разговор… он сказал, что не стоит нам с тобой… дальше. Стоит оставить все в лагере. Но самое забавное, что я такое даже не рассматривал. Я… иногда просто знаешь, чувствуешь. И неважно, что встретились мы так невовремя или, быть может, рано. И неважно, что думают об этом другие. И даже неважно, что говорит статистика о том, что бывает с парами на расстоянии. Я просто знаю, что у нас все получится, потому что влюблен в тебя всю. Так сильно, что сам в это не верю. Даже в то, как ты краснеешь сейчас. И недовольно смотришь теперь. И… ай, зачем ты меня бьешь? — он со смехом увернулся от моего удара, перехватил руку и поцеловал пальцы: — Мне кажется, если не бояться друг друга, не закрываться и верить, то… все у нас только впереди. И я торжественно клянусь, что на твою Олимпиаду не прилечу. И смотреть ее не буду. Даже говорить о ней — хочешь? — не стану. Но был бы рад до безумия когда-нибудь увидеть тебя на своей игре.

Только многолетняя выдержка спасла меня от навернувшихся на глаза слез.

— Это и правда все так невовремя, преждевременно… и ты — футболист!

Вик засмеялся:

— Ох, Лана! Хорошо, что у нас еще есть время, чтобы поработать над твоим предубеждением против футболистов. Когда-нибудь ты скажешь эти слова иначе.

— Например, как?

— Ты футболист! — прошептал он с придыханием и прижал руку к груди, восторженно глядя куда-то в небо. Надо думать, сравнивал ногомячников с божествами.

— Ну такого-то точно никогда не будет.

— Спорим?

— Легко, — с азартом согласилась я. — На что?

— На желание, конечно.

Глава 56

Елена Анатольевна прибыла только к вечеру и после затяжной болезни выглядела так, словно отлично отдохнула в санатории. У нее даже румянец на щеках появился и морщины разгладились — может, потому что она немного поправилась на больничной еде. Обычно она, как и мы, ела минимум жирного и мучного, как бы подавая пример железной воли. И в отпуск ни разу не ходила. А тут на нее все это навалилось вместе с болезнью.

— Может, она и не болела вовсе? — предположила Жанна, глядя на цветущую Труху. — Выглядит какой-то счастливой. Мне аж не по себе.

— Мне тоже, — призналась я.

— Я вообще теперь спать боюсь, — кивнула Лерка.

— Фильм ужасов, — подтвердили тройняшки.

— Ее захватил Чужой, — предположила Улька.

Застала нас Труха во время вечерней тренировки и даже немного посидела у футбольного поля, глядя, как мы с азартом носимся за мячом. Потом ушла — заново обустраиваться и составлять план для работников столовой. Потому что без Трухи нас кормили макаронами, а мы и радовались.

— Лебедева! Не зевай у ворот! — крикнули мне сокомандники.

И я сосредоточилась на игре, глядя, как Вик бежит с мячом к моим воротам, ловко обводя соперников. У него получалось так красиво, что я невольно залюбовалась, что, впрочем, никак не повлияло на счет — Вик отправил мяч в ворота так мягко, что он буквально прилетел мне в руки. Он всегда так делал, когда я оказывалась в роли вратаря, видимо, поэтому теперь с этой ролью сроднилась, ведь стоило нам с Виком оказаться по разные стороны баррикад, как меня гнали в ворота как ключ к будущей победе.

После мы долго делали растяжку, обучая футболистов самым азам. Все-таки они такие деревянные, что их даже жаль. И непонятно, как вообще с такой деревянностью можно выжить. Вик, к примеру, даже на шпагат сесть не мог, но под моим чутким надзором очень старался — пыхтел и потел так, словно бежал марафон со скоростью гоночного болида в Африке, а не пытался выпрямить кривую коленку, сидя на прохладной траве.

После ужина нас ждал досуговый центр. Мы с Виком неуклюже прокачались один танец и сбежали к озеру, где он мне признался, что танцевать — совсем не его, поэтому он и стоял в стороне все время. Ему неловко, странно и вообще… деревянный он. Как будто я сама этого не заметила!

Мы целовались на мостике, пока у нас не заболели губы.

Я чувствовала себя такой счастливой и жмурилась от удовольствия, думая, что впереди еще не одна такая неделя. Даже сегодняшняя ночь — я точно знала, что дзюдоисты недовольны вчерашним. Мол, футболисты выставили их дураками уже дважды (а то и трижды!), надо срочно мстить! И месть будет… я даже собираюсь к ней присоединиться. Это Жанна предложила, и ее аргументы нашли во мне отклик. Так-то Вик и правда удивил, обвел всех вокруг пальца. По его признанию — веселья ради, чуть ли не просто так! Потому что мог, потому что это весело. Потому что стоило все провернуть до возвращения нашей Трухи, ведь с ней было бы в разы сложнее. Но мне при этом Вик ничего не сказал, планировал себе втихую.

Вот и я не скажу.

Потому что могу, потому что будет весело.

Потому что ночью Труха будет спать.