Кошмар в мини-юбке

— Я забыла побрызгать там освежающим, — попыталась я его успокоить.

Парень тоскливо посмотрел на меня и пробормотал:

— Меня точно уволят…

Тарик выскочил из туалета и, зажимая нос, понесся наверх, крича что-то про задницу шайтана.

— Точно уволят, — вздохнул охранник, провожая взглядом своего боса.

— Ну что я могла сделать? — оправдывалась я. — У меня нервная работа и куча болячек. Иногда так пучит, что думаешь, сейчас разорвет…

— Давайте я провожу вас к выходу, — слезно попросил охранник.

Я послушно последовала за ним. Мы прошли через двор к воротам, и там, обнимая его, чтобы как-то ободрить в связи с предстоящим увольнением, я стянула у него мобильник, пристегнутый на поясе.

Дело почти сделано. Осталось немного. Бросив разрешение на ношение оружия, которое, как оказалось, я стянула у Расима из заднего кармана, в багажник джипа, где стояли два ящика гранат и ящик динамита, я села в джип и начала газовать на нейтралке, расходуя остатки горючего. Указатель уровня бензина был заблаговременно сломан и показывал всегда полный бак, но на самом деле я рассчитала так, чтобы топливо кончилось аккурат перед резиденцией Тарика.

Не выдержав рева двигателя, ко мне подошел один из коллег Расима, здоровенный смуглый детина со свернутым набок носом. Он что-то говорил мне, но ничего не было слышно. Слушая его, я в ответ глупо улыбалась и качала головой, пока двигатель, сожрав весь бензин, не заглох.

— Говорю же, уезжайте отсюда! — заорал охранник во все горло. — Здесь нельзя стоять.

— Нечего так орать, я не глухая, — ворчливо сказала я. — У меня машина сломалась. Я не разбираюсь, что к чему, но она что-то не едет. Бензин есть, я недавно заправилась. Ума не приложу, что случилось?

— Давайте я попробую, — предложил охранник нетерпеливо.

Я вылезла из машины, уступив ему место.

— Попробуйте, попробуйте, но, если честно, сомневаюсь, что у вас что-то получится.

Сев за руль, охранник огляделся и с радостью, словно открыл великую истину, закричал:

— Да она на нейтралке!

— Ну разумеется, я ее сама поставила, — холодно произнесла я, всем своим видом показывая, что он идиот.

Улыбаясь, охранник повернул ключ в замке зажигания раз, другой, однако двигатель не хотел реагировать, лишь стартер вхолостую проворачивался, расходуя заряд аккумулятора.

— Гм, странно, — сказал охранник, постучал по указателю уровня топлива, почесал затылок, вышел из машины и залез под капот.

— Ладно, когда закончите, то позовете, — небрежно бросила я, доставая мобильник Расима, — мне надо позвонить кое-куда.

Охранник не придал моей реплике значения, сосредоточившись на моторном отделении джипа.

Кое-куда позвонить означало позвонить на горячую линию ФСБ, организованную при разработке мер по борьбе с терроризмом в нашей области.

— Я вас слушаю, — отозвался дежурный оперативник.

— Меня зовут Гульсина Ахмирова. Мой сын работает в доме человека по фамилии Пехлеви. Мой сын хороший и добрый мальчик, вовремя совершает намаз, чтит Коран и уважает старших… — начала я свою исповедь.

— Можно ближе к делу? — попросил оперативник.

— Да, конечно, я просто очень переживаю за сына. Он влип в такую историю. Пообещайте, что не посадите его в тюрьму? — заливалась я соловьем.

— Эй, дамочка, я не могу слушать вас целый час. Говорите по существу. Если ваш сын пойдет с нами на сотрудничество, то мы проведем его как свидетеля, не беспокойтесь. — Оперативник говорил спокойно, доверительным тоном, как его учили в спецшколе. Не знавший подноготную работы спецслужб, может быть, и купился бы на эту туфту, но не я. Им бы только ухватиться, а раскрутят они и мать Терезу, так что она признается в убийстве. Шмыгая носом и всхлипывая, я начала рассказ.

— Мой сын Расим работает в доме этого Тарика Пехлеви. Так вот, он готовит серию терактов по городам области, и моего сына втягивают в это дело. Он мне вчера вечером признался во всем. Я сказала ему, иди в милицию, но он боится, говорит, что в милиции все куплено. Вот тогда я в тайне от него решила позвонить вам, чтобы вы предотвратили этот кошмар.

— Подробнее, пожалуйста, о личности Пехлеви, — нервно перебил меня оперативник. — Кто он, где живет, чем занимается?

— Он представитель благотворительной организации, живет на Красноармейской. Знаете, такой старинный дом с оградой? — Я сделала паузу. — По национальности он араб, недавно вернулся из Ирака, воевал там.

— Понятно. Сколько их человек, что планируют и какое у них оружие? — поинтересовался оперативник.

— Не знаю, наверно, человек двадцать, — ответила я, наблюдая за охранником, который по-прежнему копошился под капотом моего джипа. — У них много взрывчатки, какие-то яды, газы, я не понимаю в этих вещах. Часть оружия у них спрятана где-то в доме.

— Какова роль вашего сына? — спросил оперативник.

— Он обычный охранник, ничем таким не занимался, — затараторила я, — знаете, он такой домосед, никуда не ходит…

— Хорошо, объясните, пожалуйста… — начал оперативник.