Кошмар в мини-юбке

Но Елена не слушала меня, отчаянно вырывалась. «Хорошо, что молчит», — подумала я и чуть не оглохла от крика:

— Ринат! Где ты? Алина! Алина!

— Не кричите, — попросила я, услышав шаги и хруст осколков из взорванной детской. Кто-то быстро приближался. Стиснув зубы, я зажала рот Елены ладонью, а она в ответ замычала и укусила мне руку. Я терпела, не отняла ладони, про себя кляня все на свете. В жизни бывало больнее в сто раз, но я выдерживала. Развороченный дверной проем детской загородила вытянутая тень. Я приготовилась к атаке, но в следующую секунду выдохнула облегченно. Из детской вышла невредимая Алина, а за ней Ринат, испуганно оглядываясь по сторонам. Я отпустила Елену, и она со слезами счастья на глазах бросилась к детям. Обняв их, она горько зарыдала, не в силах поверить, что они живы.

С обломком перил в руках я прыгнула в дверной проем, обвела комнату взглядом — никого, лишь разрушения. Преступники не стали дожидаться, когда за ними придут. Мое внимание привлекло выбитое взрывом окно. По характеру повреждения мебели и стен я сделала вывод, что взорвали гранату. Бросаться гранатами в закрытой комнате — занятие для экстремалов. Мало кто на такое отважится. Осмотрев окно, я вернулась к остальным.

— Где мама? — спросила я встревоженно у Алины.

— Пошла вниз, к своему хахалю. Будет его нянчить, — проворчала Алина, недовольно глядя на то, как Прохорова в холле ползает у раненого Виталия. Из-под тела начальника службы безопасности натекла большая лужа крови. Видно, ранение оказалось серьезным. Порыскав по дому, я принесла вниз аптечку да клеенчатую скатерть для повязки. Здесь же валялся и мой револьвер. Проверила — работает.

Виталий полулежал на руках у Елены с полузакрытыми глазами, но, заслышав шаги, тут же открыл их и дернулся, заходясь в сильном кашле. Елена посмотрела на меня с лицом, мокрым от слез.

— Сделайте что-нибудь, — попросила она умоляюще.

— Я в норме, — прохрипел Виталий, закашлялся, и на его губах показалась кровь. Я посмотрела на его грудную клетку с торчащими из нее толстенными щепками. Вокруг осколков доски пузырилась розовая пена. У Виталия во множестве мест были пробиты легкие. Воздух со свистом выходил вокруг щепок, и вкупе с большой кровопотерей это являлось неважным знаком.

Я взяла скатерть, развернула, оторвала широкую полоску и начала туго стягивать грудную клетку, прикладывая к ней вырезанные из скатерти прямоугольники. Виталий хрипел, кашлял и матерился. Елена нашла у него в одежде бутылочку и подносила ее время от времени ко рту Виталия, давая хлебнуть коньяку.

— Не боишься, что я стану алкоголиком? — выдавил из себя Виталий с гримасой боли на лице.

— Да становись на здоровье, только не умирай, — прорыдала Елена, пообещав: — Я тебя потом вылечу.

— Прижми здесь! — велела я Прохоровой, накладывая ее руку поверх повязки на боку Виталия, где герметичность оказалась недостаточной. Менять повязку не было времени.

— Елена, мне нужен ваш мобильник, — попросила я.

Прохорова указала на лестницу.

— Там где-то валяется, я не знаю.

Алина, с непонятным выражением лица застывшая у перил, на мою просьбу найти телефон оглянулась по сторонам, как лунатик, и произнесла ровным голосом:

— Я не вижу его.

— Ну так посмотри внимательнее! — закричала я, теряя терпение.

Ринат, промелькнув у нее за спиной, появился уже с найденным телефоном.

— Я нашел его, нашел!

— Кидай! — крикнула я и поймала брошенный телефон.

Виталий закашлялся, глядя на меня грустными глазами.

— Держись! — бодро сказала я, набирая номер «Скорой». — Помощь близка.

Плача, Елена поцеловала его в измазанный кровью лоб и пообещала:

— Если не умрешь, мы официально распишемся, как ты хотел. Можем даже обвенчаться в церкви, но для этого ты должен жить. Слышишь?

— Вечно я что-то должен, — пробормотал Виталий с улыбкой, закрывая глаза.

— Не уходи! Говори со мной! — в ужасе закричала Елена, тормоша его.

— Да не ухожу я! Не ухожу… — пробормотал в ответ Виталий тихо.

Я тронула Елену за плечо, но моя рука была отброшена с такой силой, что я больше не пыталась ее утешить. Повернувшись, я поманила к себе Алину. Та нехотя подошла.

— Что у вас там произошло? — спросила я, строго глядя ей в глаза.

— Какой-то мужик влез в комнату через окно, — ответила она апатично, — в маске с пистолетом. Нас он не заметил. Я затащила Рината в ванную, и мы сидели там, пока он не ушел.

В голове роились сотни вопросов, но задать я их не успела. В двери ворвался Родион с пистолетом на изготовку. Увидев своего начальника в луже крови, Елену с помертвевшим лицом, склонившуюся над ним, и меня, целившуюся в него из револьвера, он оцепенел. Я убрала оружие и окликнула его. Огромный и немного комичный в своем строгом костюме, он посмотрел на меня взглядом обиженного ребенка.

— Андреич, как же так? Я «Скорую» вызвал. Что же он?

— Надо проверить территорию. Может, тот, кто это сделал, еще здесь, — сказала я.

Бессвязное бормотание охранника стихло. Он словно проснулся, вынырнул из кошмара. Во взгляде Родиона полыхала звериная ярость.

— Да я этого урода на части порву! Он никуда не денется.