Кошмарная клиника

Клаус с Солнышком помогли старшей сестре войти туда, после чего заперли дверь изнутри. Если не считать небольшого окошка в углу, кладовая выглядела точно так же, как та, где Клаус и Солнышко расшифровывали анаграмму в списке больных. Помещение было небольшое, с потолка свисала одна тусклая лампочка, на крючках висели белые халаты, имелась ржавая раковина, стояли большие жестяные банки с супом-алфавитом и небольшие коробки с резиновыми бинтами. Но на этот раз все эти запасы не казались младшим Бодлерам средствами для разгадывания анаграмм или для перевоплощения в профессиональных медиков. Клаус и Солнышко смотрели то на все эти предметы, то на свою старшую сестру и с чувством облегчения замечали, что лицо у Вайолет уже не такое бледное и глаза более осмысленные, и это были добрые признаки. Однако старшей из Бодлеров требовалось как можно скорее окончательно прийти в себя, так как предметы, заполнявшие кладовую, все меньше походили на больничные запасы и все больше на изобретательские материалы.

Глава тринадцатая

В пятилетнем возрасте Вайолет Бодлер впервые победила в состязании изобретателей. С помощью сломанных оконных жалюзи и шести пар роликовых коньков она изобрела автоматическую скалку. Вешая ей на шею золотую медаль, одна из судей сказала: «Пари держу, ты способна изобретать даже со связанными за спиной руками», и Вайолет гордо улыбнулась. Она, конечно, поняла, что судья не собиралась ее связывать, она просто имела в виду ее мастерство, которое позволит ей изобретать даже в неблагоприятных обстоятельствах, то есть «несмотря ни на какие помехи». Правоту судьи Вайолет доказала десятки раз, изобретая что угодно — начиная с отмычки и кончая паяльной лампой — в самых неблагоприятных обстоятельствах, как то — страшная спешка или отсутствие необходимых инструментов. Но сейчас Вайолет сознавала, что более неблагоприятных обстоятельств, чем медленно отходивший наркоз, мешавший ей разглядывать предметы в кладовой и вникать в то, что говорят ее младшие родственники, у нее еще не было.

— Вайолет, — сказал Клаус, — я понимаю, что наркоз еще не совсем отошел, но без тебя нам не изобрести кое-что важное.

— Да, — слабым голосом отозвалась Вайолет, протирая глаза руками. — Я… знаю.

— Мы тебе поможем, чем сможем, — продолжал Клаус. — Говори только, что делать. Вся больница охвачена огнем, надо выбираться отсюда как можно скорее.

— Раллам, — добавила Солнышко, что означало «И за нами гонятся пособники Олафа».

— Откройте… окно, — с трудом выговорила Вайолет, показывая на окошко в углу.

Клаус прислонил Вайолет к стене, а сам подошел к окошку и выглянул наружу.

— Кажется, мы на третьем этаже, а может, на четвертом. В воздухе полно дыма, не понять. Не очень высоко, но не выпрыгнуть.

— Лезть? — спросила Солнышко.

— Прямо под нами динамик, — сказал Клаус. — Можно было бы схватиться за него и спуститься в кусты, но тогда придется это делать на виду у всей толпы. Врачи и сестры помогают больным спасаться от огня, там же Хэл и репортерша из «Дейли пунктилио» и…

Среднего Бодлера прервали негромкие звуки, доносившиеся снизу:

Мы братья-волонтеры, с болезнью борцы,
Поем-распеваем день напролет.
Кто нас печальными назовет,
Бессовестно тот соврет.

— …и волонтеры, — закончил Клаус. — Они ждут перед больницей, как им велел Маттатиас. Можешь ты изобрести что-нибудь, чтобы перелететь через них?

Вайолет нахмурилась и закрыла глаза. Она стояла совершенно неподвижно, пока волонтеры продолжали петь:

Мы ходим по больнице, больных веселя, —
А ну-ка улыбнитесь, страдальцы, во весь рот, —
Хотя б у вас из носу кровь,
Хотя б вас желчью рвет.

— Вайолет, — окликнул ее Клаус. — Ты не заснула?

— Нет, — ответила Вайолет. — Я… думаю. Нам… надо… отвлечь толпу… чтобы спуститься.

Дети услыхали негромкий рев где-то за дверью кладовой.

— Кесалф, — проговорила Солнышко, подразумевая под этим «Это сообщник Олафа. Похоже, он уже в Отделении Заразной Сыпи. Надо спешить!»

— Клаус! — Вайолет открыла глаза. — Распечатай коробки с резиновыми бинтами. Начни их… связывать… друг с другом… делай веревку.

Тра-ла-ла, все трын-трава!
Уйдет болезнь, конечно.
Возьми, хи-хи! Возьми, ха-ха!
Воздушное сердечко.

Клаус взглянул в окно, наблюдая за тем, как волонтеры раздают шары больным, эвакуированным из больницы.

— Но как нам отвлечь толпу? — спросил он.

— Не… знаю, — ответила Вайолет и опустила глаза вниз. — Мне… трудно… собрать… мысли.

— Помощь, — сказала Солнышко.

— Бесполезно звать на помощь, Солнышко, — остановил ее Клаус. — Никто нас не услышит.

— Помощь! — настаивала Солнышко. Она сняла с себя белый халат, широко разинула рот и, впившись зубами в материю, оторвала полоску. После чего протянула ее Вайолет.