Кошмарный принц

— Тайнами глубин, огнём Проклятья, властью Востока и тишиной ночи. Святыми обрядами Гекаты мы заклинаем и вызываем тебя, твой неспокойный дух, явиться сюда из места, где ты обитаешь теперь. Дух Юрия Клинова, ответь на наши вопросы, которые мы зададим тебе, если ты всё ещё надеешься облегчить свои страдания и обрести вечный покой в раю. Кровью Иисуса, которую Он отдал ради твоей души, заклинаем и повелеваем тебе явиться сюда в круг свечей и сказать нам, о чём спросим мы!

Ни он, ни она не надеялись на результат с первого раза. Они припасли несколько вариантов заклинаний и обрядов: с пентаграммами, с запутанно-замысловатыми оборотами и нескладными телодвижениями, с дохлыми кошками, воронами и жабами и с ещё всякой галиматьей. Тот вариант, что использовали они сейчас, был самым простеньким и выглядел шарлатанским. Однако последствия не заставили себя ждать. Дом словно покачнулся. Огненное кольцо свечей закружилось фееричной спиралью, наподобие химической формулы молекулы ДНК, упёрлось в потолок, обдав людей нестерпимым жаром. Потом огонь уплотнился, образовав непроницаемый цилиндр… и спал на нет.

Виктор Ильич с Надеждой Олеговной перестали жмуриться и воззрились на дело рук своих.

В центре свечного круга стоял призрак, озирающийся по сторонам.

Из груди Надежды Олеговны вырвался всхлип.

— Сынок! — простонала она, закусывая губу, чтобы не разрыдаться.

Взгляд Юры Клинова перестал блуждать.

— Мама?

— Это я, сынок!

— Что происходит, мама?

— Это… ужасно! — Надежда Олеговна не справилась с эмоциями и разрыдалась, уткнувшись лицом в грудь старого друга.

— Дядя Витя? — Виктор Ильич подметил, что Кошмарный Принц ждёт не тех объяснений, которые они собирались дать: не угадали они с Надеждой Олеговной, призрак не удивился кругу свечей и насильному вызову. Его интересовала более тривиальная вещь, и Виктор Ильич догадался — какая. А это уже кое-что!

— Тебя интересует, куда делись вещи, мебель? — спросил Виктор Ильич.

Надежда Олеговна недоуменно заглянула в лицо Виктора Ильича, потом посмотрела на призрак сына.

— И куда же они делись? — спросил Кошмарный Принц (отчего-то смотритель не мог воспринимать погибшего писателя иначе, как Кошмарный Принц).

— Это черноморский дом, сынок, — сказала Надежда Олеговна.

— А что — есть ещё какой-то? — спросил Кошмарный Принц с видом, мол, вы меня за идиота держите?

Надежда Олеговна снова посмотрела на Виктора Ильича, ища помощи. Виктор Ильич нежно погладил её по спине и сказал:

— Расскажи ему про музей.

— Он не знает?! — В глазах Надежды Олеговны замерцало понимание.

— Он не знает, — эхом отозвался Виктор Ильич, не спуская глаз с Кошмарного Принца: тот подошёл к краю свечного круга. «Что будет, если свеча потухнет?» — думал он.

— Чего не знаю? Мама?

— Есть ещё один дом, сын, — сказала Надежда Олеговна. И поведала историю со строительством музея.

— Уму непостижимо! Зачем, мама?

— Я посчитала, что так будет лучше… и оказалась права. На поверку.

— Что ты такое говоришь?

— Я расскажу, — взял слово Виктор Ильич.

И рассказал, начиная с того момента, как в первый раз нарушил субординацию, установленную самому себе, и сел за бузиновый стол. Избегая некоторых щекотливых моментов, связанных с написанием романа «Сони едут до конечной», Виктор Ильич закруглил рассказ похищением самим Клиновым детектива Кеши.

— Собственно, поэтому нам с твоей мамой и пришлось прибегнуть к такому вот радикальному способу беседы с тобой, — сказал Виктор Ильич, многое поняв по мимике и жестам Кошмарного Принца.

— Такое ощущение, как будто на меня что-то нашло, да, дядя Вить? — сказал Кошмарный Принц.

Виктор Ильич кивнул.

Все трое помолчали некоторое время, потом погибший писатель разорвал тишину совершенно неожиданной репликой:

— Я перепутал обряд.

Надежда Олеговна и Виктор Ильич вскинули головы.

— Да, — подтвердил свои слова Кошмарный Принц. — Мне так хотелось стать настоящим, понимаете? — настоящим писателем, что не мог ждать, а известность в преклонные годы меня не устраивала. Я решился взять быка за рога и, не посоветовавшись ни с кем, — хотя у меня даже был знакомый оккультолог! — совершил обряд привлечения ангела-хранителя.

Надежда Олеговна встрепенулась, но её сын предупредил её слова: