Кошмарный принц

Пребывая вне времени и пространства, он непонятно почему переместился из дома на три квартала верх по улице и обнаружил себя, обуреваемого мыслями о добре, возле забора незнакомой школы среди ночи в домашнем трико, тапках и майке с пятном подсолнечного масла на животе. Егор быстро сориентировался на местности и повернул в сторону дома. Было прохладно, и он создал вокруг себя тепловое поле. Путь лежал вдоль длинного пикового школьного забора, выкрашенного в противный болотный цвет. Перестав изучать асфальт, он глянул вперёд. И увидел нечто, висящее на заборе, подумал — зимняя шапка, но, подойдя ближе, отшатнулся. Словно смерть щёлкнула по носу. Не шапка — кот! Егор инстинктивно зажал нос и захотел поскорее уйти.

Остановило его воспоминание о мёртвом хорте. Тогда он был уверен, что сможет воскресить зверя, но Див не дал. Теперь Дива нет и… почему бы ни попробовать?

Егор заглушил обоняние и снова посмотрел на бедного кота, издохшего в мучительной агонии не так давно. Егора переполнила жалость к коту и ненависть к ублюдкам, сотворившим такое, а ещё больше он злился на жителей соседних домов, оставшихся безучастными к беде животного. От ненависти он почувствовал воодушевление, жалость же вселяла смущение. Со смешанными чувствами Егор снял трупик с заборной пики, при этом противный чмокающий звук едва не лишил мальчика остатков ужина. Он положил мёртвое окровавленное тельце на тротуар. В свете бледного фонаря оскал кота был особенно устрашающим. Егор вспомнил фильм «Кладбище домашних животных», но отмахнулся от возникших ассоциированных последствий — у него не тот случай, у него есть Сила иного порядка, чем у микмаков, веривших в какого-то Вендиго. Егор не представлял, как будет происходить воскрешение. Воскрешение… подходит ли такое слово для животных? Для начала он снял майку и накрыл трупик, потом присел рядом в позу лотоса, закрыл глаза, сосредоточился на визуализации оживления кота и, положив руки на тельце, прошептал:

— Абра-кадабра, сим-салябим, ахалай-махалай, БУМ!

«БУМ» он выкрикнул.

Прошло какое-то мгновение (за которое Егор успел подумать, что ничего не вышло и расстроиться) и тельце под майкой шевельнулось. Егор отдернул руки и открыл глаза.

— У кошек семь жизней. У тебя, кошар, вторая, да? — сказал Егор.

— Мяу, — ответил кот.

Егор улыбнулся. А кот высунул мордочку из-под майки и снова мяукнул. Егор был рад увидеть живую кошачью любознательность вместо мёртвого оскала агонии. Он совершил чудо! И он хотел поделиться этим с кем-нибудь. Егор вспомнил о Лёше.