Кошмарный принц

В который раз Виктор Ильич позорно сбежал от неизвестно чего. И с силой захлопнул дверь спальни.

— Самовнушение. Это всего лишь чёртово… — «внушение!» — Пришла подсказка из зала. Липкий пот выступил по всему телу: Виктор Ильич поверил, что так оно и есть — кто-то… некто внушал ему страх, намеренно внушал. Велика ли вероятность, что «некто» — не Кошмарный Принц? «Зачем ему стращать меня зверем? Стоит ли спросить его при встрече?». Виктора Ильича пуще прошиб пот от одной мысли о новой встрече с Кошмарным Принцем. Но не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы знать, или хотя бы догадываться, что встреча рано или поздно состоится. Ведь это какая-никакая, а борьба, состязание в перетягивании каната, где канатом был роман, а концами каната — набившие оскомину добро и зло.

Он прошёл по «лучу» и остановился возле лестницы. Прошмыгнувшая давеча мысль о детективах с поросячьим воодушевлением вернулась в загон сознания и счастливо плюхнулась в грязь беспокойных мыслей, разметав их по сторонам. «А на самом деле, на кой чёрт мне сдался монитор?» И усмехнулся сам себе: ширма… даже не ширма, а финт для отвода глаз. Пять звездочек пьянящей жидкости — вот корень, в который треба зреть! «Удовлетворили ль они требование, ась?» Нездоровая весёлость правила бал. С юношеской непоседливостью Виктор Ильич сбежал по лестнице, перепрыгнув пятую ступеньку, и подбежал к чёрному ходу. Открыл дверь.

В дверях стоял кучерявый с занесенным к звонку пальцем.

— О! — подивился смотритель. — А где же Ке… Иннокентий?

Кучерявый отдёрнул руку от звонка и, не зная куда её деть, забавно крякнул в кулак.

— Он занят, — сказал кучерявый.

— Понимаю! — со всей комичной «серьёзностью», на какую только был способен, отозвался Виктор Ильич. — Что у вас ко мне?

— Тут телевизионщики приехали. Из местного ти-ви.

— Надеюсь, вы их спровадили. Нам, во-первых, ни к чему повышенное внимание и огласка, а во-вторых… — Виктор Ильич посмотрел на тускнеющее небо и подумал, как Егорка: «сразу не понять утро это или вечер». Судя по прохладце, вечер. — Во-вторых, вечер уже, а?

— Они нарисовались после обеда, — сказал кучерявый. — И продолжают торчать у ворот. Мы постарались убедить их, что музей действительно закрыт на ремонт. Что спешка, мол, нужна при ловле блох, а администрация города сжимала сроки сдачи, чтобы успеть ко дню города, в результате оставшиеся недоработки и привели к…

— Это всё понятно, — перебил детектива Виктор Ильич. — Но к чему мне такие подробности?

— Я как раз к этому и веду.

— Тогда ведите быстрее, молодой человек! У меня мало времени.

— Мы сказали журналистам, что работы ведутся круглосуточно. Поэтому будьте добры включить свет в подвальных помещениях. Мы не знаем, что происходит, и чем вы занимаетесь здесь, но легенду нужно поддерживать.

— Камушек в мой огород, а? Я выполню вашу просьбу. Но как на счёт того, чтобы сделать то, что я просил?

— Я думаю, завтра будет возможность…

— Завтра — крайний срок, ребята! Мне с вами детей не крестить, а по-хорошему у нас отчего-то не получается. Уяснил?

— Уяснил, — обронил детектив и ушёл.

Виктор Ильич тыльной стороной рук потёр уставшие глаза. Весёлость испарилась, как эфир. Вернулась осадная настороженность. Он внимательно вгляделся в кусты за забором, но не заметил «инородных тел». С нежелательных глаз долой поспешил закрыть раздолбанную дверь чёрного хода. Минуту постоял в полумраке помещения, сцепив руки за спиной, прошептал «завтра» и пошёл на цокольный этаж.

Включил свет везде, где были окна-форточки, и зашёл в свою квартирку. Зажёг свет, посмотрел на холодильник и понял, что ужасно голоден. Поскребя по сусекам, сварганил себе мало-мальски путёвый ужин. Поел.

И вернулся в кабинет-студию — бузиновый стол манил, как азартного игрока манит казино.

Глава 52

Яко снежная лавина, ужас и смятение накрыли столицу — Клондайк детских страхов и безрассудной паники взрослых.