Кошмарный сон слепого

Я поднялся на ноги и взял в руки портфель. Тут же в голове пролетела мысль: «Может, сбежать одному?», но нет, я бы не смог. Мне нужна опора, человек, который смог бы помогать и подсказать, человек, на которого можно положиться. А сдавать собственную мать в психушку, даже после её злодеяний, было выше моих сил. Потому я понял, что мне никогда отсюда не сбежать. Больше никогда я не увижу белый свет и никогда не смогу полноценно зависеть лишь от самого себя. Именно с такими мыслями я заполнил рюкзак учебниками (хотя очень хотел вещами), оделся и пошёл в школу, проскользнув через навевающий тревогу коридор.

Как только я выскочил на улицу, на мои руки вновь набросились мурашки.

— Странно, — подумал я, — неужели в этом году зима наступила так быстро? Я остановился, поднял голову в небо, и мне на нос упала снежинка. — И вправду, ранняя зима, — я опустил голову, натянул ворот пальто повыше, чуть ли не до самого подбородка, и продолжил идти.

Путь казался мне бесконечно долгим, как и зима. Прошёл уже, по ощущениям, целый день, а снег под ногами всё хрустел и хрустел. Я подумывал спросить у прохожих, правильно ли вообще иду, но рядом с самого начала пути никого не было.

— Вымерли все, что ли? — раздражался я.

Я пытался и кричать, и звать на помощь, но, увы, всё тщетно. Наконец, конец моей трости издал нужный мне звук железных ворот. Я сложил и убрал трость в карман, после чего прошёл дальше, поднялся по ступеням к дверям школы и дёрнул за ручку.

* * *

Я открыл глаза и понял, что опять проснулся дома.

— Нет, нет, нет! Какого хрена я снова здесь?! Твою мать… Это был всего лишь сон? — с досадой понял я, вскочив с кровати.

Всё тело обдало жгучим холодом. Окна все были закрыты, а одеяло не грело. Заболел? Вероятнее всего.

Единственное отличие сегодняшнего утра от обычного — это отсутствие Женьки рядом. Ну не могла же она просто взять и, не разбудив меня, выйти в коридор? Или, что ещё хуже, уйти в школу. Нет, она постоянно будила меня прежде, чем куда-либо пойти, ведь ей было страшно. С ней точно что-то случилось, и в этом, я уверен, была замешана мать.

Я поспешил к двери, дёрнул за ручку, но она не открылась. Раз дёрнул, два — «Чёрт, заперто!» — внезапно выругался я. Раньше именно она спасала нас с Женькой от неадекватной матери, которая к ночи для обоих становилась монстром, по-особенному злой. Но сейчас она будто перешла на сторону матери. «Что б её, больше никогда тебе не доверюсь!» — яростно пронеслось в сердцах. Тут позади послышался знакомый голос, и я почувствовал ужасный запах перегара:

— Кого ищешь, сынок? — как и ожидалось, это была мать, снова пьяная в стельку. — Не Женьку— ли? — в голове раздался смешок.

Я тотчас обернулся на неё, явно изменившись в лице.

— Что ты с ней сделала, мразь?!

Мать тоже изменилась в лице.

— Как ты меня назвал, гадёныш?! — возмутилась она.

— Где Женька?! Что ты с ней сделала?! — уже громче вскрикнул я.

Мать рассмеялась:

— Что ты, сынок, какая Женька? Мы же хотели забыть про тот случай, помнишь?

У меня пропал дар речи. Было страшно подумать, что она могла с ней сотворить. Одними губами я произнёс:

— Что ты сделала?..

А мать будто даже не услышала. Или сделала вид. Она очень ловко перескочила на другую тему:

— Сынок, а не купишь мне пивка? Заодно и Женькину могилку навестишь.

Я хотел было наброситься, но за её спиной что-то блеснуло. Нож. Весь в крови.

— А? Сходишь? Сходишь, сынок? — не унимаясь, давила она.

У меня даже голова закружилась, но я быстро забыл об этом. Её стало тянуть к земле, послышался тяжёлый звук металла. Я опустил глаза вниз, и к моему удивлению на моей ноге красовалась большая, тяжёлая и давящая цепь. Мать стала двигаться ближе, уже не скрывая предмет в руке. Я почувствовал себя беспомощным поросёнком, которого вот-вот пустят на бекон, но ручка двери задёргалась и наконец открылась. За ней стоял Уильям. Вспомнив сон и ни о чём более не задумываясь, я схватил его за руку и побежал.

* * *

Исчезли все дома-иллюзии, цепи стали легче, поскольку парни были скованны между собой, а эмоции стихли. Кроме страха.

Каждый из них слышал яростные крики собственных матерей, перерастающие в ужасные звериные вопли, а Крис — ещё и звук резко тормозящего автомобиля, перемешанный с криком Женьки. Вся эта какофония заставляла парней сжимать руки друг друга всё крепче. Их обоих связывали не только цепи, но ещё и цель — сбежать. Кроме этого, цепи как бы олицетворяли тот факт, что парни движутся вперёд сплочённо, завися друг от друга и нуждаясь друг в друге, олицетворяли, что они одно целое. И у обоих более не было людей ближе, чем они друг для друга. Вокруг никого, они никому не нужны, кроме как самим себе. И они мчатся к свету.

Глава 14

Это был не сон

Уильям проснулся от странного ощущения, будто на нём кто-то сидел, и усмешки Кристофера. Слепой тут же вздрогнул, чем, по ощущениям, разбудил этого «кого-то».

— Крис?.. — испуганно окликнул он.

— Кот, — негромко успокоил его тот.

— К… кот? — сначала даже не понял Уилл, но потом осмелился опустить руку на нежданного гостя.