Кошмары на улице Купчинской

Сотрудники разбрелись по рабочим местам. Серомышин зашел к себе в кабинет. Позвонил в управление начальнику дознания Шмонзеру и попросил перевести его в другой отдел. Шмонзер еще накануне успевший послушать жалобы начальника 101 отдела, обещал подумать. Повесив трубку телефона, Серомышин вспомнил претензии Тюбикова, потрогал свои уши и не найдя в них мха, собрался было приступить к повседневной работе, но крики донесшиеся снизу — из помещения дежурной части, отвлекли от дел. Спустившись вниз, Серомышин увидел лежащего на полу животом вниз орущего и визжавшего Жука, сверху которого сидел Сыроежкин, пытавшийся застегнуть наручники на заведенных за спину руках поверженного им коллеги. Наручники защелкнулись.

— Помогите б…, — благим матом орал Жук. — Снимите с меня этого идиота.

Охающий и причитающий дежурный Федотов еще не сдавший до конца смены, пытался из дежурной части прорваться на лестницу для доклада руководству отдела. Однако его не пускал оперативник Семяненко, расставивиший в сторону руки и кричавший так, что слышно было на улице:

— Стоять, я табэ сказал!

На шум из всех помещений отдела собирались сотрудники и даже с улицы в дверь отдела заглянула какая — то бабка: не то уборщица тетя Маша, не то ее родная сестра.

Из — за спины Семяненко, оттолкнув Серомышина появился раскрасневшийся Тюбиков.

— Отставить, Сыроежкин! Немедленно отпустите Вадима Степановича.

— А вот не отпущу. Будет в наручниках до прибытия следователя прокуратуры.

— Что ты себе позволяешь, Сыроежкин? — возмущался появившийся заместитель начальника отдела Белых. — Потрудись объяснить что происходит?

— А то происходит, что ваш Жук хотел получить свой служебный пистолет. Я ему этого не позволю, вплоть до применения оружия.

— Да что тебе дался его пистолет? — не унимался Белых, отодвинув Семяненко и приближаясь со зловещим видом к Сыроежкину, который продолжал держать Жука крепкой хваткой прижимая его к бетонному полу.

— Этот пистолет вещдок по вчерашнему делу. Жук хочет его получить, почистить, а потом может быть и потерять. Я этого не допущу.

Вскоре, однако, Сыроежкин под давлением Тюбикова, Белых и примкнувшего к ним Федотова был вынужден слезть с Жука, снять с него наручники и отпустить. Освобожденный Жук быстро скрылся в своем кабинете, откуда немедленно начал названивать по телефону всем своим возможным покровителям из милицейского начальства и гражданских лиц, ища поддержки и подготавливая почву для возмездия Сыроежкину.

О случившемся скандале, граничащем с ЧП и самовольных действиях сотрудников отдела по расследованию убийств Тюбиковым было доложено в РУВД, откуда срочно выехал для разбирательства ответственный от руководства по управлению. Сыроежкину грозила служебная проверка и возможное серьезное наказание. Тем не менее, он был уверен в правильности своих чрезвычайных действий и был доволен, что Жук так и не смог получить в дежурной части табельный пистолет.

Накаленная обстановка разрядилась через двадцать минут, когда в отделе появился старший следователь областной прокуратуры Шашаков с двумя понятыми и постановлением о выемке пистолета Жука на руках. Оказалось, что Сыроежкин договорился о производстве этого следственного действия с Шашаковым еще вчера, но Шашаков прибыл с опозданием и пистолет вполне мог исчезнуть из отдела несколько раньше в кабуре Жука. Это во многом объясняло смелость и решительность действий Сыроежкина. Тюбиков, изучив документы Шашакова и привезенное им постановление, перестал кричать и возмущаться, а лишь уныло наблюдал за производством изъятия пистолета из дежурной части. Прибывший ответственный от руководства РУВД подполковник юстиции Злобный, ознакомившись с ситуацией, понаблюдал как изъятый пистолет был упакован в пакет, опечатан, уложен в портфель следователя прокуратуры и удовлетворенный законностью происходящего убыл в управление. Казалось, конфликт был исчерпан. Сотрудники, обсуждая случившееся, разошлись по рабочим местам. Шашаков некоторое время провел в кабинете у Сыроежкина после чего, отпустив понятых, на личной белой «Волге» выехал в областную прокуратуру. За ним от отдела отъехал серый «Опель — Рекорд».

Через час в отделе от дежурного по району стало известно, что следователь Шашаков до областной прокуратуры не доехал. На Бухарестской улице у Волги следователя случился прокол колеса и при производстве его замены неизвестный похитил из салона служебный портфель. Обычно такие кражи с проколом колес совершали в городе грузинские преступные группировки. Но Сыроежкин, получив информацию о случившемся не сомневался что грузины здесь ни при чем, и хитро улыбаясь, осторожно осматривал целостность своего служебного сейфа. За этим занятием его и застал зашедший в кабинет Серомышин.

— Толик, слышал что Шашакова обнесли?

— Слышал, Сережа. Все нормально.

— Чего нормально? У него же был изъятый пистолет Жука? Утрата вещдока!