Косячь как попаданка (СИ)

Но если с магией вдруг Призванный не сладит,

Настанет в мире Хаоса рассвет.(*)

(*) стихи пророчества Натальи Ротаненко.

Когда я смогла отдернуть руку от чаши, кольцо со звоном отскочило от меня и попрыгало по гулким плитам под ближайший стеллаж с книгами. Ну и пусть там лежит.

Я же, слегка расстроенная этим происшествием, пошла к кухням, рассчитывая пропустить ужин, но добыть побольше информации у Брэна.

* * *

— Только не ты!

— А к тебе еще кто-то ходит? — удивилась я, водружая корзину полную закусок и десертов на стол. — Ты же вроде отшельника?

— Не твое дело.

— Пока ты не расскажешь мне всё — очень даже моё. Ставь чайник.

Брэн показательно лениво подошел к столу, оперся бедром к краю и заглянул в корзину.

— Ты решила остаться у меня на неделю?

— Нет, но до утра у меня вопросов хватит.

Он протяжно вздохнул и взял чайник, поставил на конфорку, а я пока раскладывала угощения на столе. Только когда мы оказались друг напротив друга, я достала блокнот и посмотрела на него. Брэн уже без театральных жестов кивнул:

— Начинай.

— Хочу все знать про отверженных. И про тебя. Почему ты Отверженный?

— Плохое начало беседы. Я могу рассказать про отверженных, про себя говорить не буду.

Я согласилась, придвигая к себе бисквитное пирожное и разные джемы. Пусть расскажет в целом, а про него я и сама позже выясню.

— Во время эпидемии, когда сгинули все маги, на другие расы тоже накинулась болезнь. С Пятой земли она хотела распространится на остальные земли поселяясь внутри живых.

— Так там случилась эпидемия? Я в исторических книгах не нашла информацию о Пятой земле и магах.

— Ты не в тех книгах искала. Все упоминания о магах и их конце есть в фолиантах по алхимии.

Он ненадолго замолчал, поглощая сочный бутерброд с ветчиной, сыром и зеленью. Я придвинула к себе пиалу с ягодами и розетку сливок.

— Рассказывай дальше. Получается, болезнь заразила всех людей, которые были там на момент эпидемии?

— Да.

— И маги от нее умирали, а другие являлись переносчиками?

— Примерно так. Вечный планировал локализовать эпидемию на Пятой земле и тем самым спасти магов, живущих в других землях, но… О переносчиках, как ты их назвала, догадались не сразу. Только много позже, когда все маги вымерли, а на остальных начались гонения, Вечный заметил, что болезнь деформирует внешность, подселяясь в человека.

— Как проказа что ли?

— Я не знаю, что такое проказа. У нас это уродство или увечье. Кто-то портился лицом, у кого-то отсыхали конечности. По-разному. Но Вечный ввел закон, по которому все юродивые ссылались на изолированный остров и не контактировали с землями Энерена.

Брэн замолчал, а я даже чай пить не могла.

— Зачем?

— Затем, что если все же магия вернется, если когда-нибудь будет рожден маг, болезнь не пустила в нем корни.

— Брэн, но ты же понимаешь, что даже юродивые достойны полноценной жизни? И не все они заражены той болезнью?

— Отверженные. Их называют отверженными — отринутыми обществом.

Тут до меня дошел смысл его слов.

— Подожди… А ты? Ты же тоже отверженный. Но я не видела на тебе изъянов — ты красивый.

Брэн поперхнулся:

— Благодарю, но как ты могла видеть…

И замолчал. Между нами повисла странная настороженная пауза. И он и я сейчас вспомнили тот момент, когда у меня была возможность разглядеть его с ног до головы и обратно несколько раз.

— Я отверженный по другой причине.

— Какой?

— Мы договорились, что не будем обсуждать меня. Кстати, стариков тоже изгоняют с земель в Приюты. У Вечного своеобразное понимание милости и сердечности. Он обеспечивает Приюты всем необходимым, но не допускает в общество и не позволяет свободно жить. Только в приюте. На милостыню Вечного.

Вечер, обещавший стать интересным и насыщенным, превратился в поминки. Нет, я не ожидала идеального мира с идеальными порядками. Зачем ждать этого в другом мире, когда в своем грязи хватает. Но от новых полученных сведений выходило очень много нюансов.

— А если я сломаю ногу — меня отвергнут?

— Сначала попробуют вылечить и если ты не будешь хромать при выздоровлении — то отпустят.

— Отпустят?

— Лечебницы тоже изолированы, на случай вспышки эпидемии.

— Господи, так ведь существует столько болезней, которые уродуют и при этом не являются вашей странной эпидемией! И что же, всех этих больных отвергают?

— Да. У нас мир красивых и здоровых людей. Если механику отсечет ногу или руку, или железка оставит шрам на его лице — все это отвергается обществом по закону. Отверженных ссылают на остров.

Так вот почему высокорожденным запрещено касаться механизмов! И дело не в брезгливости, а в элементарном чувстве самосохранения. Это нищих из простонародья не жалко, а богатые и титулованные берегутся.

— Расскажи о Вечном. Ты его хоть раз видел?

— Лорда Риверона? Конечно. Он иногда посещает Академии.

— У него еще и имя есть?

— У всех есть имя. Вечный только титул.

— Дай угадаю, он передается от отца к сыну в одной семье?

Брэн долго посмотрел на меня, потом покачал головой.