Космическая Академия

Сейчас он уловил смятение. Это напоминало лёгкую изжогу нервных окончаний по всему телу. Но благосклонность подействовала. Пламенные вспышки сузились до мерцающих точек.

– Вот так. А теперь говори спокойно.

– Два раза в стандартные сутки требуется извлекать сосуд и встряхивать. Желательно утром и вечером.

– Но-но! – сунулся с возражениями Дор. – У меня-меня тут редкие лекарства!

– Сложные препараты, хрупкие приборы и опасные вещества! – подхватил Гон.

Шадор устало обернулся к ним. Вот уже за полночь, а поспать ему так и не светило.

– У тебя-тебя что, все вакуумные ячейки заняты?

– Нет, – нехотя признались Дор-Гон.

Капитан поморщился. Он не любил, когда эризийцы говорили хором.

– Тогда помести куда-нибудь образец. У Дану есть доступ. Станет приходить и встряхивать, как положено.

– Ещё чего! – взвились доктора. – У меня-меня тут…

И принялись возмущаться по новому кругу. От их вдохновенной тирады капитан окончательно скис.

«Иногда они вполне оправдывают прозвище», – отстранённо думал Шадор, а Дану отвернулся с презрительной гримасой на красивом лице. Громкие вопли раздражали его синапсы.

– Стоп! – не выдержал капитан. – Хорошо. Будете сам-сам доставать и встряхивать.

– А-а! Хотите всё на меня-меня повесить?!

– Чем ты-ты недовольны на этот раз? – Шадор нетерпеливо вздохнул.

Ну и сварливый же нрав у врачей!

– Ты и ты всё равно торчите здесь с утра до вечера и по ночам. Трудно, что ли?

– У меня-меня полно работы, – буркнул Гон. – Я-я не собираемся брать на себя чужие обязанности…

– Но чужие субъекты в климат-камере – хуже! – возразил Дор. – Проверим, не переломимся.

Эризийцы сердито уставились друг на друга. Намечалось относительно редкое для дуалов явление – разногласие.

– Но-но! Только между собой не ругайтесь! – Шадор предостерегающе воздел руку.

Было невыносимо, если доктора бузили хором против кого-то. Но когда принимались дружно спорить между собой – становилось ещё невыносимее!

– Хорошо, – мрачно согласились Дор-Гон. – Но исключительно на время.

– Ладно, – кивнул Шадор и обратился к помощнику: – Дану.

– Да, капитан?

– Распорядись в техотделе. Пусть оборудуют секретный отсек в хранилище под климат-камеру.

– Будет сделано, капитан!.. А материалы?

– Возьмите из резерва… Прибудем на старт и пополним запасы. Я извещу Тезериона.

– Незамедлительно выполню! – пообещал Дану, отсалютовал капитану и вышел.

– Не нравится он мне, – пробурчал ему вслед Дор, а Гон лишь повёл плечом.

– А мне всё равно. Но не хотел бы я лечить такого пациента…

– Всё, – прервал волеизлияния близнецов Шадор. – Дану никогда не болеет и много кому не по нутру, но он мой помощник. Усвоили?

Доктора только фыркнули наперебой. Дон взял со столика вузюкумфский сосуд, а Гон пошарил на полочке, извлёк из коробки бирку с медицинской пометкой и, лизнув её языком, приклеил на сосуд.

– Яд? – удивился Шадор. – А это ещё зачем?

– От любопытных.

– Каких любопытных? Доступ лишь у троих. Сюда даже твой-твой ассистент не заходит.

– Ассистенту жизнь дорога. Зато некоторые ушлые ребята-курсанты… Шутки ради могут и вломиться.

– Вздор! Импульсный координатор не допустит.

– Ха! Ха! – Дор-Гон насмешливо скривились. – Ты сам набирал лучших по интеллектуальным тестам. Так, на всякий случай, напоминаю. Посвящение скоро, а в загоне полно всякого сброда… На этот раз.

– Хватит! Я знаю, что делаю.

– Конечно.

Эризийцы скептически покрутили головами, упрятали сосуд в нужную ячейку, герметично закрыли дверцу и запрограммировали условия.

– И что же всё-таки за образец? – бормотал Дор, многозначительно посматривая на Гона, и Гон отвечал ему тем же. – Знает ли мой-мой капитан…

– Не вашего ума дело! – отрезал Шадор.

– Вашего? Фу, как невежливо, – огорчились дуалы, а капитан поспешно удалился, бросив через плечо:

– В климат-камеру посторонних не пускать. А я у себя. Если понадоблюсь.

Промежуточный сектор нейтрального космоса, неподалеку от заброшенной системы Труе, крейсер КА-11, каюта капитана

Рерих Шадор

Едва за Шадором закрылись створки каюты, как у него зачесалась левая ладонь.

Комьюните! Белая точка.

Капитан выждал несколько секунд и вдавил кружок большим пальцем.

– Тезерион.

– Занятный ход, Рерих, – насмешливо прозвучало в голове.

– О чём ты?

– Ты знаешь.

– Гм…

– Зачем изменил программу набора?

– Как ты узнал? Без доклада.

– Я знаю всё. В моём случае труднее оставаться в неведении. Спонсоры так всполошились!

– Кондор и Конклав? – усмехнулся Шадор. – Я же их убедил и успокоил.

– Конечно, прикрываясь моим влиянием. И они сразу бросились по мне.

Капитан пожал плечами.

– Ну и?

– Я провёл с ними разъяснительную беседу… Да сядь ты, Рерих! Теперь они считают, что это произошло с моей подачи.

– Даже так…

Шадор прошёл к бару, взял бутылку дейгарского рома и плеснул себе немного в стакан. А после уселся на диван, стоящий посреди каюты и задумчиво уставился в иллюминатор.

– А что сам-то об этом думаешь?

– Я выразил своё одобрение. Дерзкий ход… Посмотрим, что из этого получится.