Космическая Амазонка

– Почему дыхательная трубка не вставлена, система где? Почему ноги тугим жгутом не стянули? Да вы хоть пытались что-то сделать? – накинулась Катерина Сергеевна на фельдшеров скорой помощи, даже не попытавшихся оказать первую помощь.

Чёткие указания. Помнит мозг, как управлять людьми. Ну и без грубого нагоняя и мата не обошлось. Эти – работники в реанимационном отделении её третьей больницы, оказались не способны даже трубку вставить. И в лекарствах путались, а про особые стимуляторы вообще ничего не знали. Кошмар!

Откажись Катя оказать помощь пострадавшему, отправив его куда подальше, грозила тому неминуемой смертью. Понимала Катя, что если сейчас не сделать всё необходимое, пациента не потребуется никуда вести. Он умрёт прямо здесь и сейчас. Попросила она срочно вызвать на работу всех врачей травматологов и Запорожского в том числе. Понимала, что сама не справится. Хотя нет! Есть же роботизированная операционная, где возможно в самом минимальном количестве врачей сделать невозможное.

– Девочки, четвёртую операционную подготовьте, срочно.

Возмущённые таким грубым отношением медсестрички, надув губки, нарочито медленно готовили приборы. Смысл торопиться они не видели.

Снимки, рентген, анализы – всё подготовили в край. Дорогой аппарат в два клика удалось ей запустить и задать требующееся. Проблема возникла – анестезиолога на смене не оказалось, тот, кто расписался за такового, оказался не компетентен. Чего стоило ожидать. Уже когда Катя начала оперировать, прилетели вызванные из дома врачи. Катерина доверила коллегам руки и ноги пострадавшего. Спасибо, личная неприязнь отошла на второй план, и каждый занялся своим делом.

Семь часов на ногах. Сели уставшие, но довольные собой врачи. Всё, кажется, получилось. Пациент жив. Кризис миновал. Ещё часа два и следует разбудить молодого человека. Сына он Кате напомнил, только тёмный: правильные черты европейского лица, чёрный в смоль волос, чёрное дно глаз, и сам смуглый, да больше от загара.

– Я бы пока оставила его здесь. Отделение есть, зря, что ли простаивает. Если, конечно, родственники согласятся, – предложила Катя.

– Согласятся, не согласятся, он пока не транспортабельный. Если ещё сам начнёт дышать, – отозвался один из коллег.

О том, чем дышал пациент, и как это получилось. Даже не обговаривалось. Понятно всё. Платить начальство за несчастный случай на предприятии не хотело. Вот и влили, что под рукой оказалось. Переборщили, правда, нахлебался молодой мужчина лёгкими. Если бы не эта проблема, то вытаскивать его врачам было бы гораздо проще.

Запорожский предложил Кате не упоминать в отчёте насчёт своих домыслах. И полиции, которая уже ждала в приёмном отделении, такое не говорить. Если хочет жить. А там не только полиция стояла, но и доверенные лица от предприятия, в котором работал пострадавший. А если попытается она сослаться на кого-нибудь из них. Указал Запорожский на всех врачей, которые опустили взгляды, подтверждая, что они никому ничего рассказывать не будут. Увольте! Показывают анализы алкогольное опьянение, а это документ.

Поняв, что от коллег толку нет, решила она побеспокоить друга. До того, как будет разговаривать с ожидавшими её правоохранителями. Которые будут с неё брать показания, так как она дежурила на смене и принимала пациента. Юра внимательно выслушал и сказал, что её коллеги правы, она должна молчать. Попытается добиться правды. А кому это надо? Ей?! Этому несчастному парню?! Если пойти напролом, можно сделать хуже. Гибкость эффективней.

Гибкость?! Да! Попросила Катя Юру об одолжении: достать кровь её пациента с места несчастного случая.

Родственники. Как тесен мир. Стояла Катя в сторонке, пока Запорожский старался на пальцах объяснить родственникам пострадавшего, что всё обошлось. Толпа женщин, человек двадцать воем выла. Да вот, изъяснялись они исключительно на арабском языке. Турки! Нескольких солидных дамочек Катя знала, они жили чуть дальше от неё в Прибрежном посёлке. Можно сказать, были почти соседями. А вон те две тётки, да таких же лет, что и она сама, только крупные, шире, что когда-то между собой её непристойно оскорбили. Бывает! Убитый горем чуть в сторонке стоял, скорее всего, глава семейства. Лет пятидесяти угрюмый мужчина. К нему Катя и подошла. Заговорила с ним на его родном языке, чем удивила человека. Предложила она пройти его в её кабинет. Поговорить.

Поговорила, объяснила ситуацию. Про алкоголь в крови не сказала, пока. Показала снимки, и объём сделанной работы. Да вот над ногами надо ещё работать и работать. Следить, чтобы не началась гангрена. А для этого нужны дорогостоящие лекарства. Больница не обладает нужным финансированием. Особенно на сильнодействующие восстановительные лекарства, которые могут помочь мозгу вернуться без отклонений. А там одна ампула, как средняя зарплата рабочего стоит. И надо их примерно на два месяца регулярного лечения.