Космическая чума. Сборник

— Мистер Корнелл! — гневно прогудел он. — Разве можно доверять вору? Всего за несколько минут вы можете удрать от правосудия, не получив наказания в соответствии с объявленным вам приговором. Правда, вы можете отправиться за деньгами, но только если оставите что-нибудь в залог, по ценности равное штрафу.

— Ничего себе…

— Однако, если вы не в состоянии заплатить, мне ничего не останется сделать, как засадить вас на девяносто дней в тюрьму! Пристав!

Я отказался платить. И отказываясь, даже почувствовал своеобразное удовлетворение. Уж слишком много они хотели получить!

И не важно, что мне предстояло исчезнуть на девяносто дней. За это время я смогу обдумать планы на будущее, погрызть ногти.

Зуд в пальце начался снова, только на этот раз сильней, и уже не унимался от почесывания о штаны. Я надавил на подозрительное место ногтем большого пальца и почувствовал что-то твердое.

Я посмотрел на зудящий палец и, сосредоточившись изо всех сил, прощупал своим восприятием.

В кончике пальца сосредоточилось колечко величиной не больше булавочной головки. Я поковырял его ногтем. Из ранки брызнула кровь, и я с волнением прощупал крошечный комочек плотной плоти, в который проникала и который омывала горячая кровь. Мое восприятие не лгало: несомненно, мекстромова инфекция. Иммунитет был прорван!

Пристав толкнул меня в плечо и сказал:

— Топай, Корнелл!

У меня было девяносто дней, чтобы проследить, как этот комочек разрастается до невообразимой величины со скоростью одна шестьдесят четвертая дюйма в час!

16

Судебный пристав повторил:

— Топай, Корнелл! — и добавил сурово: — А не то я надену на тебя наручники.

Я повернулся, беспомощно пожав плечами. Попробовал подлизаться, заговорить, но безуспешно. В то мгновение, когда я готов был заговорить и открыл свою пасть, меня ошарашило, что я чуть было не совершил непростительную ошибку. Ведь какая разница, стану я огрызаться или нет? Все равно я погибну. Но зато, рано или поздно, кто-то в этой местной тюряге войдет в мое положение и переправит меня в Медицинский Центр дипломированного специалиста Фелпса.

Снова я попал в ситуацию, где единственное, что мог сделать, — это расставить пошире уши и смотреть в оба. Авось что-нибудь и выплывет. Но прежде чем я прошел один-два шага по направлению к двери, кто-то в зале суда ясно произнес:

— Ваша честь, у меня имеется на этот счет кое-какая важная информация.

Его Честь с непередаваемым изумлением на лице оглядел зал.

— В самом деле? — проскрипел он.

Я обернулся, потрясенный.

Между рядами спокойно шел доктор Торндайк. Он подошел вплотную к судье и объяснил, кто он и почему здесь оказался. Затем выудил бумажник, до краев набитый всякими бумагами, удостоверениями и кредитками.

Вид у судьи был весьма подозрительный и осторожный. Удостоверившись в содержимом бумажника, он кивнул. Торндайк усмехнулся в усы и продолжал, обернувшись ко мне:

— Было бы против моих правил позволить вам засадить в тюрьму этого негодяя, — сказал он внушительно. — Ведь у мистера Корнелла Мекстромова болезнь!

Как только он объявил меня заразным, все отпрянули и уставились на меня с ужасом и отвращением на лице. Двое даже принялись вытирать руки носовыми платками. Приятель, который оказался на том месте, где я недавно ковырял комочек мекстромовой плоти, отодвинулся подальше. Несколько посетителей поспешно удалились.

Его Честь побледнел.

— Неужто? — переспросил он доктора.

— Точно. Обратите внимание на кровь на его пальце. Только что мистер Корнелл нащупал кусочек мекстромовой плоти размером с булавочную головку. Это первый признак, — продолжал объяснять доктор. — Естественно, подобную раннюю стадию тяжело обнаружить, разве что при клинических исследованиях. Но поскольку я телепат, а Корнелл — эспер, его мозг сообщил моему мозгу об этих печальных обстоятельствах. Единственное, что необходимо прочесть в его мозгу, — что стало с тем комочком мекстромовой плоти, который он ковырял и уронил на пол.

Судья резко ударил молотком.

— Я вверяю этого преступника в руки доктора Торндайка, который, как представитель Медицинского Центра, переправит заключенного в такое место, где ему окажут соответствующую помощь.

— Но послушайте, — начал было я, но Его Честь прервал:

— Делайте, как я сказал.

Я обернулся к Торндайку:

— Ладно, вы победили.

Он снова улыбнулся; мне так захотелось вмазать по этой улыбающейся физиономии костяшками пальцев, но я понимал, что только расплющу руку о твердое, как камень, лицо Торндайка.

— Тогда, мистер Корнелл, — сказал он тоном лечащего врача, — давайте обойдемся без обычных выходок.

— Всякого подхватившего мекстромову чуму, — объяснил он судье, — начинает мучить мания преследования. Некоторые даже обвиняют меня в каком-то гигантском фантастическом заговоре против них. Не так ли, мистер Корнелл? — он продолжал смотреть на меня. — Мы обеспечим вам наилучшее лечение, которое только известно современной медицине.

— Валяй! — проворчал я.

Его Честь еще раз ударил молотком.