Космическая фантастика, или Космос будет нашим!

Мнения членов Совета разделились; дискуссия быстро зашла — или ее участникам показалось, что зашла — в тупик. Во всяком случае, стало ясно, что директивно вопрос решить нельзя.

Тогда Совет призвал ко всеобщему референдуму пилотов, в результате которого Андрей довольно значительным большинством голосов был отстранен не только от командования, но и от пилотирования в составе экипажей навечно.

Не раз Андрею снилось с тех пор, что на Солнце сброшен он сам; не раз он с криком просыпался, чувствуя нестерпимый жар протуберанца…

Он шагнул вперед.

Люк еще не успел полностью раскрыться, еще не успокоился воздух в переходной камере, встревоженный выравниванием давлений, а он шагнул вперед, потому что там, по ту сторону распахивающегося панциря, он уже видел глаза Соцеро.

За спиной Соцеро были какие-то люди. Андрей видел их смутно, у него все плыло перед глазами.

Так они стояли.

— У тебя рубашка в крови, — произнес наконец Соцеро.

— Пришлось резко тормозить, — сипло ответил Андрей. — Да еще расхождение с этим дурным космоскафом… Текло из носу.

— И на ушах…

Андрей потрогал и тут же отдернул руку.

— Значит, и из ушей.

В глазах Соцеро стояли слезы. И гордость, и жалость, и только что пережитый страх.

— У тебя отнимут права, — сказал он, подразумевая яхтправа.

— Не привыкать, — ответил Андрей, и Соцеро понял, что Андрей имеет в виду гораздо большее.

— Ты мог крышку ангара пробить.

— Черт с ней.

— Ты чуть скаф с академиками не размазал.

— Провалились бы они все!

— Андрей, тебя же немедленно отправят обратно!

— Ха, посмотрим, как у них это получится. Я обогнал ближайший патруль на полтора часа. К тому же я, может, еще и нетранспортабелен, — добавил он почти кокетливо.

У Соцеро задрожали губы. И только тогда он обнял Андрея, а уж тогда Андрей обнял Соцеро. И повис на нем. Соцеро понял. Так и не успев расплакаться, он подхватил Андрея на руки и поволок прочь из залитого ослепительным светом ребристого ангара.

— Это мой друг, — сообщил он расступившимся людям.

Один из них бросился вперед и раскрыл перед Соцеро тяжелую дверь.

— Как я летел, — шмыгая носом, сладостно прошептал Андрей, прикрыв глаза. — Это же сказка… поэма… Если бы ты видел, как я летел.

— Я видел кое-что, — ответил Соцеро. — Псих. Бандит. Это мой друг, — сообщил он двум шедшим навстречу людям, которые молча прижались, пропуская их, к стене коридора.

— Ой! Дай я ногами! — вдруг опомнился Андрей.

— Ради бога, не гони волну, — ответил Соцеро. — Помолчи, подыши глубоко и умиротворенно. Умеешь?

— Умел когда-то, — улыбаясь, ответил Андрей.

Так они шли минуты три. Потом Соцеро остановился.

— Жми сюда, — велел он.

Андрей, продолжая блаженно улыбаться, оттопырил левый мизинец и изящно ткнул им в кнопку Дверь беззвучно спряталась в стене.

— Здесь я живу, — проговорил Соцеро, внес Андрея в каюту и бережно уложил на койку.

Потом уставился Андрею в глаза. Губы его опять задрожали.

— Андрей… я правда ничего не мог сообщить. Если бы просто нарушение режима секретности — знаешь, я бы куда его послал. Но это же ты… первопричина… — Он глотнул, дернув головой. — Кто мог тогда предположить, что эта ситуация даст такую исключительную возможность скакнуть лет на пятьдесят вперед! Если не успеем, — его лицо помрачнело, — ты и так бы обо всем скоро узнал… как и все. А если успеем — я бы к первому к тебе, к первому, веришь? Знаешь, мне даже снилось несколько раз — все уже хорошо, хочу рассказать, порадоваться, пришел к тебе, а ни слова вымолвить не могу. — Он надорванно засмеялся, продолжая ищуще заглядывать Андрею в глаза. — Ы! Ы! А больше — ни звука…

— Да ладно тебе, — сказал Андрей. — Давай подышим умиротворенно.

— Тебе не мерзнется? Не укрыть одеялом?

— Да нет, что ты! — Андрею было так уютно и тепло, как, наверное, с детства не было. — Посиди.

— Нет, но как ты догадался? Откуда?

Андрей заулыбался опять.

— Магическим путем, — загробным голосом сказал он. — Там, на перекрестках астральных путей, соединяющих поля восходящих и нисходящих инкарнаций…

Соцеро облегченно захохотал.

— Может, кофе хочешь? Или чаю? Хочешь чаю с медом, а?

— Погоди. Все в порядке, — сказал Андрей, — сейчас я прочухаюсь. Ты давай-ка излагай, что у вас стряслось.

ВРАГ на ОРБИТЕ

Вступление

Тема «звездных войн» всегда была большой редкостью в советской фантастике. Ее расцвет пришелся на 1920-е годы. И это понятно, ведь писатели того времени не только принимали участие в военных действиях (Первая мировая и Гражданская), но и жили в ожидании новой войны — за победу Мировой революции.