Космическая ферма

Максим долго обдумывал услышанное, а потом еще дольше переводил Фарамонтам. Его рассказ несколько раз прерывал рев Фарамонтов. Один раз Максиму даже «намылили шею».

Смирнов уже собирался вмешаться, что бы спасти беднягу, но Фарамонты сами прекратили экзекуцию и продолжили слушать перевод.

К этому времени начало темнеть. Поселенцы решили пока не покидать территорию лагеря. Под присмотром драконов пленные вели себя образцово показательно. Фарамонты продолжали слушать Максима.

Трупы погибших вынесли за пределы лагеря и похоронили во рву. Закончив с этим неприятным, но необходимым делом, друзья уселись поужинать.

— Интересно, а у людей или Велосов могут родиться дети от связи с Фарамонтами? — Поинтересовалась Даша.

Смирнов шутя отвесил малолетке затрещину.

— А ты попробуй. Можешь приступать прямо сейчас.

Максим к этому времени закончил переводить Фарамонтам услышанное, и сейчас о чем-то беседовал со Степаненко. Через некоторое время Степаненко обратился к своим друзьям с просьбой дать еды для бывших пленных.

Девушки засуетились и собрали для новой компании довольно приличный ужин. К еде выдали так же пару литров самогона.

Вся компания украдкой стала наблюдать, как поведут себя четверорукие знакомые. Смирнов уже давно обратил внимание, что отношения между инопланетянами и людьми строились несколько по другому принципу, нежели между Граберами и их рабами. Фарамонты играли роль старших начальников. Строгих, но все-таки начальников, а не хозяев. Граберы же признавали отношения исключительно господа-рабы. Вот и сейчас, получив еду, вся четверорукая компания уселась вместе. Ферамонты дождались, пока люди выпьют, и только потом «накатили» следом. Поляков аж крякнул за компанию со старшим Ферамонтом, так красочно употребившим спиртное, что многие киногерои позавидовали бы такому эффектному способу приема внутрь благородных напитков. Итак красная кожа инопланетянина, стала вообще багровой, но и одновременно с этим свирепую морду украсила такое умильное выражение, что друзья окончательно перестали сомневаться, что им удастся наладить нормальные отношения с пришельцами.

После ужина все устроились отдыхать.

Смирнов и Степаненко остались дежурить.

Фарамонты расположились у отдельного костра. Степаненко отправился на обход. Смирнов сидел у своего костра, но вдруг почувствовал, что за спиной кто-то есть. Он резко вскочил и обернулся. В паре метров от него стоял Ага- Притор. Сейчас, в свете костра, инопланетянин выглядел особо устрашающе. Бликующие тени больше увеличивали и без того не бедную растительность на лице Фарамонта.

— Бедные наши предки! — Подумал Смирнов. Если я, представитель поколения, закормленного обилием телеперсонажей — инопланетян, с трудом могу это видеть, то каково приходилось им. В правой основной руке Ферамонт держал стакан с самогоном, а в левой, вспомогательной, кусок хлеба с салом и пучком петрушки.

Фарамонт что-то прорычал и уселся на один из ящиков. Смирнов уселся напротив.

Взгляд Ага-Притора не отличался радушностью. Хотя, кто их разберет!

Инопланетянин глубоко вздохнул и начал говорить. Рыкающая речь уже воспринималась не так странно. В конце концов, среди людей так же имеются представители, которых создатель наделил не самыми приятными тембрами. Сейчас Ага-Притор больше напоминал западно-украинского мужика преклонных лет, еще не растерявшего жизненную и физическую силу, сочетающиеся с огромным жизненным опытом и спокойствием.

Говорил инопланетянин около 4–5 минут, а потом встал, склонил голову и залпом опрокинул в свою ведерную глотку содержимое стакана.

Смирнов решил ответить тем же и повторил все действия собеседника.

Наверное, в истории человечества таких случаев имелось не мало. Враги, сражавшиеся на уничтожение, в какой-то период времени собирались вместе и употребляли пьянящие напитки. Кто вино, кто брагу или еще какие либо аналоги. Это покажется простым, но на самом деле на такое способны очень и очень не многие, ведь в этом случае необходимо простить врага. Причем, простить полностью, без каких либо исключений. Принять своего противника таким, какой он есть. Мужчины сидели у костра и смотрели на пламя.

Фарамонт, что то опять рыкнул. Понимая, что молчать становится не прилично, Смирнов плеснул еще по полстакана и стал.