Космическая ферма (СИ)

Теплая волна интеллекта мягко коснулась мозга Пенкина, и он расценил это как понимание.

 Как он и планировал следующий вылет проходил на предельных для человека и корабля режимах. Начался он с того, что Дмитрий пулей влетел  в кабину, и даже не пристегнувшись, рванул рукоятки управления на себя. Обычно размеренный процесс проверки систем в этот раз был проигнорирован откровенно и цинично. Набирая высоту, Пенкин ощутил настоящую панику его мыслящего корабля.

Едва пристегнув ремни, он бросил корабль к Земле, причем, большую часть пути преодолел носом назад. В сотне метров от земли крутанул корабль вокруг своей оси и боком ушел  вправо.

Переход к межпланетному режиму работы двигателей еще в атмосфере Земли, конечно, мог иметь самые печальные последствия но, Дмитрий хотел проверить будет ли интеллект корабля вмешиваться в заведомо самоубийственные решения. Несмотря на то, что межпланетный режим действовал всего пять секунд, корабль так нагрелся, что аппаратура жизнеобеспечения начала сходить с ума в буквальном смысле.

Не давая кораблю опомниться, он опять вывел двигатели на межпланетный режим, и попытался немного отклонить курс корабля. В этот раз корабль не позволил это делать, и только когда скорость упала до десяти скоростей света, продемонстрировал зазнавшемуся человеку, что тому грозило.

Изменение курса на 1 градус вызвало такую перегрузку, что Дмитрия в буквальном смысле расплющило о спинку кресла, от чего явно послышался треск ломающихся костей. Превозмогая взрыв боли, Дмитрий старался не упускать контроль за полетом, и это удалось. Прожевывая таблетки из аптечки Граберов, он мысленно извинился перед кораблем. Действительно, межпланетный режим кораблей Граберов и этого, отличался как полет воздушного змея от полета стратегического бомбардировщика-ракетоносца  Ту-160. Но, общий смысл их дальнейшей подготовки корабль принял.

Пенкин сажал корабль самостоятельно, хотя под конец этого уже не мог сдерживаться и орал от боли. Выбраться из кабины он не смог, и по коммуникатору вызвал друзей. Коротко рассказав о своих методах обучения и вызвав волну справедливых упреков, Пенкин вырубился, как только голова зависла над подушкой, и проспал двое суток.

Через неделю он продолжил занятия и уже через месяц мог с гордостью говорить о том, что освоил азы управления этим инопланетным кораблем.

Вот уже неделю Дмитрия терзали сомнения относительно возможности испытать аппаратуру перемещения во времени. Он уже проверил работу временных порталов и посетил планету Граберов, а теперь, задав минимальный режим работы двигателей, разглядывал интересующий его блок.

Корабль услужливо предоставил подробную инструкцию по управлению временными перемещениями. Все оказалось не сложнее, чем на кораблях Граберов.

Тоска с новой силой накрыла Пенкина. Сколько времени он провел в кошмарах и как ждал этого часа. Дмитрий расстегнул карман комбинезона, вытащил военный билет и выписку из военного госпиталя, найденные им в архиве учебного лагеря на планете Вера.

Проверяя временные порталы он, между делом, решил проверить, а не сохранились ли его документы. Все это он нашел в кабинете Фролова. Вот таинственный старикан! Сколько он его знал, никак не мог понять.

Посещать свое время без документов являлось чистым самоубийством. Шла война, и оказаться в роли немецкого шпиона, за которыми охотились не покладая рук лучшие умы СМЕРШа, не хотелось. А так, с самыми настоящими документами Смирнов мог выдержать почти любую проверку. Вот только смущало- почти. По документам – он инвалид, доживающий скудный отрезок времени дарованный ему по ошибке природой, а фактически- пышущий здоровьем бугай, откормленная и холеная рожа которого сама кричала контрразведчикам о необходимости его ареста и проверки.

Дмитрий взглянул в зеркальце, закрепленное на лобовом стекле кабины, что бы видеть, что происходит слева. Даже в напичканном самой совершенной аппаратуре корабле, его далекие предки не пренебрегали этим простым и испытанным многими поколениями пилотов средством.  На него глядел крепкий мужик средних лет, с немного уставшим, но все- таки пышущим здоровьем лицом.

- Да, дружище, что же с тобой сделать, что бы хоть немного походить на неизбалованного достижениями военной медицины военных лет, инвалида?

- Морду набить и в дерьме измазать. По заслугам!

Пенкин подпрыгнул в кресле и непроизвольно рванул рукоятки управления так, что корабль закрутило спиралью.

В дверях кабины стоял Фролов, собственной персоной. Старик предполагал, что его появление вызовет некоторую нервозность и поэтому, прежде чем произнести свою великую реплику, хорошенько закрепился.

Когда корабль выровнялся, а челюсть друга приняла нормальное положение, почти нормальное, Фролов уселся в кресло пилота рядом и пристегнул ремни, и только потом соизволил ответить на вопрос, ярко красовавшийся на лице Пенкина.