Космическая катастрофа, или землянки тут ещё не водились (СИ)

Рано утром меня разбудил какой-то непонятный гул на улице. И что местным в такую рань не спиться? Все оживленно что-то обсуждали. Но до меня доносился только неопределенный гул голосов. Спустя час стоял такой шум, что голова была готова разбиться надвое. Но как я не пыталась рассмотреть происходящее за крохотным окошком, на глаза лишь попадалась чья-то обувь. Солдаты кричали, чтобы народ отошел на приличное расстояние от виселиц. От этой новости у меня все внутри похолодело. Не смотря на жаркое утро, меня била крупная дрожь. Железные двери тюрьмы распахнулись и по длинному коридору строем зашагали солдаты Владыки. Возле моей решетки остановился, кто бы мог подумать, генерал козлорогих. Словно не замечая меня, он отдавал приказы выводить пленных на казнь.

— Выходим девочки, — весело сказал он, — зрители уже собрались, только вас и ждем.

В голове крутились панические мысли. Что происходит? Неужели именно нам приготовили виселицы?

По всему коридору раздались скрипы отворяющихся решеток. Под издевательский смех и улюлюканье солдат из клеток начали выходить повстанцы. Откуда они здесь появились, если я никого не видела, когда меня вели в камеру? Были просто пустые камеры. Если подумать, что я просто не могла их заметить… Бред, согласна. Но в любом случае я бы хотя бы слышала их голоса.

Сердце болезненно сжалось, когда мимо меня провели Кристу. На бедной девушке не было и живого места: все тело в синяках и ожогах, одна рука обвисла плетью, из нее торчали отломки костей, другой рукой она обхватила левый бок, пытаясь остановить кровотечение.

— Криста! — кликнула боевую подругу.

Но она меня не услышала. Она ковыляла за всеми остальными. На смерть. Попытки дозваться до нее еще раз провалились с тем же успехом. Мимо меня мелькали знакомые лица, но никто не обернулся на окрик. Я была готова сорваться на крик.

Пленные все шли и шли. Сколько же их тут было? На семьдесят пятом я уже сбилась со счета — Роуд не хотел тянуть время и приказал подгонять осужденных. Когда за последним закрылась входная дверь, Роуд, с присущей ему мерзкой ухмылочкой, открыл мою камеру.

— Надеюсь ты с удобствами провела здесь целую неделю.

— Можешь не сомневаться, — прошипела я.

Генерал козлорогих подошел вплотную. Очень хотелось применить женский прием, но у рогатый явился в своих незабываемых, начищенных до блеска, доспехах. Только получу синяк на ноге.

Меня отстегнули от висящих цепей, оставив лишь кандалы на руках. Упирающуюся меня повели за всеми остальными. Пленные хранили гробовое молчание — все боялись произносить хоть слово. Они мысленно прощались со своими друзьями и товарищами. Не было слез. Никто не сопротивлялся. Все понимали — бессмысленно, уже все кончено. Годы, силы, жизни были потрачены зря. Стоит выйти на улицу — осознание неизбежного накроет всех.

Мы уже подходили к неприметной двери, когда Роуд дернул меня совсем в другую сторону. Поймав мой недоуменный взгляд, он хитро улыбнулся и втолкнул меня в скрытую толстым гобеленом комнату. Мрачное помещение освещалось лишь тонкой полоской света, тянущуюся от единственного окна. Из-за окна доносились приветственные крики. Народ приветствовал своего Владыку.

— Ты и вправду подумала, что Орэн казнит тебя вместе со всеми, — издевательский смешок за спиной.

— Тогда какого черта ты меня сюда привел! — вспылила я.

— Наслаждайся, — рогатый пожал плечами. — Орэн подумал, что тебе будет интересно в последний раз увидеть своего любимого.

Это он про Мишку?

— Мы уже давно разорвали с ним отношения.

— Ну-ну, — протянули у окна. — Тебе повезло — отсюда хорошо видно площадь. Никто не будет загораживать обзор.

Съедаемая любопытством, я подошла к окну. Вся площадь кишила собравшимся народом. Пришли дети и старики, мужчины и женщины. Всё смотрели на наскоро сооруженные деревянные конструкции. Перед дворцом стояла стража в добротой броне и многочисленным арсеналом оружия. На ступенях дворца стоял Владыка, охваченный ярким ореолом, чем, несомненно, привлекал к себе внимание. Даже одет был запоминающе: его длинные вьющиеся волосы спадали на спину, начищенные до блеска рога, которые так хочется обломать, украшали золотые браслеты, золотая корона пестрила разнообразием драгоценных камней, поверх белоснежной рубашки накинут черный с позолоченной вышивкой плащ, штаны и сапоги повторяли узор на плаще.

Прошло ещё немного времени. Большие электронные часы над дворцом побили полдень. Призывая народ к тишине, Владыка поднял руку вверх. Собравшиеся безропотно подчинились. Довольный этим он возвел руки к небу и понеслось:

— Жители Коории, мои верные подданные, братья и сестры…

Ого, как соловьем-то изливается! Прям заслушаться можно. Хотя народ уже ушки навострил — все с блаженны взглядом взирали на своего повелителя. А может все дело в задравшейся рубашке, оголившей пресс? Вот поэтому женская половина и смотрит так. Хорошо, что до слюноотделения не дошло. А нет, у стоящая в первых рядах дама уже принялась за этот процесс.

— … наша планета много лет увядала и гнила под гнетом так называемого Союза…