Космическая метка

Внутри помещение радовало новизной оборудования и знакомыми представителями с других галактик, что собственно весьма удивляло. Император Виктор старался окружить себя созданиями из других миров, не доверяя собственному народу.

— Почему здесь так много разных существ? — спросила, подходя к лечебной капсуле. Кресан только пожал плечами, намекая на то, что разговоры опасны при посторонних.

Лечение не заняло много времени. Мне даже не понадобилась помощь местного персонала, который суетился и бегал вокруг моего медицинского ложе.

Меня проводили в специальную комнату для переодеваний, куда доставили одежду, захваченную отцом с Марины. В знакомых тканях я почувствовала себя увереннее. Длинное платье, что закрывало полностью ноги и подметало полы в помещение переливалось перламутром. Длинные рукава и закрытая линия декольте скрывала нежную кожу вместе с синяками. Я взяла расшитый бусинами кружевной воротник со маленького резного столика и завернула в подобие шарфа в два слоя на шеи, убрав небольшие пятна синяков от посторонних глаз. Второе лечение не смогло с ними справиться, что удручало.

— Это сделал старший Ан Брадос? — спросил Кресан, показывая на шею, когда мы остались одни.

— Откуда Вам известно… — закончить мне бывший советник не дал.

— Семья Иена обладает уникальной способностью перераспределять собственную энергию. Подавляя эмоции и чувства, он был способен увеличить собственную физическую силу.

Дальше говорить и не стоило. Я и так могла закончить данную фразу. Сильные эмоции, которые испытал в лабиринте Иен, словно направленный луч прожгли глубоко ткани моей кожи.

— Эффект Нары! Когда внешнее вещество (кожа, мышцы) не страдает, а воздействие имеет точечный характер, к примеру на сердце. Так убивали, чтобы скрыть следы. Но умение это надо немногим. Род Ан Брадос и Андос последние представители этого дара. Ко всему прочему, по какой-то причине данные способности скрывались от членов семьи и только избранные могли активизировать свое умение.

— Зачем Вам понадобилось разделять нас с отцом? Какую сделку вы заключили с Ан Брадос, а может, Андос. Кому ныне вы помогаете? — неожиданно спросила я, в надежде, что Кресан растеряется. Но закалка, выработанная годами, не подвела. Мужчина остался безэмоционален.

— Вам, принцесса! — с улыбкой ответил господин Ан Пауис. — Посмотрите, как вы прекрасны! Перед вашей красотой не сможет устоять даже сам император. Будьте аккуратнее! Он совершенно свободен от любых условностей и любит идти против традиций. Одно сватовство Иен Ан Брадоса чего только стоит, а ведь мужчина должен был взять в жены женщину из старшего рода, укрепив влияние двух семей.

“Значит, император избавляется от вмешательства в собственную политику родовых домов, пытается их ослабить”. — Заключила я в своей голове, опасаясь произносить что-то подобное вслух.

— Жаль Иена больше нет в живых. Мужчина смог бы навести порядок в окружающем хаосе. — сказал загадочно бывший советник. При этом глаза потемнели, словно напоенные туманом Ютты, а губы чуть припухли от частых покусываний.

— Вам плохо? — спохватилась я, когда Кресан Ан Пауис стал заваливаться на бок. Удержать мужчину не удалось, оттого я оказалась сидящей на полу, голова писаря лежала на моих коленях, а тело запуталось в пышных юбках.

Буквально через полминуты в комнату ворвались охранники, что все время подслушивали неспешный разговор. Они помогли старику подняться.

Кресан играл свою роль до конца — беспомощного мужчину, на которого напала старческая слабость. Дрожащей рукой он оперся на плечо самого низкого офицера и попросил отвести его к хентерийке (женщина с особой способностью делиться своей жизнью ради спасения пациентов в самых сложных ситуациях, когда лечебные капсулы бессильны, или требуется особый подход). Кресан даже прихрамывал и постанывал, уходя с охраной.

В моей руке оказалась небольшая дощечка с номером сорок четыре, которую вложил мужчина во время падения. Таким образом обозначались полки и ряды в библиотеке дома Андос. Но на этой пластине, кроме номера, имелось еще одно изображение — корона с тремя зубцами окруженная колючей веткой с листьями — символ власти на Юме. Корона принадлежит императору, листья — это его помощники из родовых домов.

Я зажала предмет в руке, отыскала место на платье, куда спрятать приметную вещь. Но та осыпалась черным песком и оставила после себя одну грязь на полу. Поток воздуха, из открывающейся двери, разнес ее в разные стороны.