Космическая Одиссея

Первой из них была сама Земля — сияющий светоч, повисший в северной части небосвода. Свет, изливаемый этим гигантским диском, был в десятки раз ярче цвета полной Луны: озаренная им поверхность словно сама испускала холодное зелено — голубое свечение. Вторым необычным явлением было слабое жемчужное сияние, конусом расходившееся из-за горизонта в восточной части небосвода. Чем ближе к горизонту, тем ярче оно становилось, словно подсказывая, какой могучий очаг пламени скрыт позади лунного диска. На Земле бледную красу этого сияния люди могли наблюдать только в быстротечные секунды полного солнечного затмения. То была солнечная корона — предвестник лунного рассвета предупреждающий, что скоро эту безжизненную поверхность опалит своим жаром Солнце.

Сидя вместе с Хэлворсеном и Майклзом в переднем наблюдательном отсеке, непосредственно под кабиной водителя, Флойд опять и опять ловил себя на том, что уносится мыслями от реальной действительности к той необозримой протяженности времени, которая только что открылась перед ним. Три миллиона лет! Как и все люди науки, он привык оперировать большими отрезками времени, но лишь в связи с движением звезд и медлительными циклами процессов неорганической природы. Душа и разум не участвовали в этих процессах, человеческим чувствам нечего было делать в этих безграничных просторах времени…

Три миллиона лет! Вся до предела насыщенная людьми и событиями панорама Истории со всеми ее империями и королями, победами и трагедиями едва захватывала одну тысячную часть этого устрашающе огромного протяжения времени. Не только сам Человек, но и большинство животных, обитающих ныне на Земле, еще даже не существовали, когда эта загадочная черная глыба была погребена здесь, в самом приметном и ярко освещенном кратере Луны.

В том, что она была закопана, и притом намеренно, доктор Майклз был совершенно уверен.

— Поначалу, — пояснял он, — я еще надеялся, что это, быть может, просто знак, отмечающий место какого — либо подземного сооружения, но наши последующие раскопки исключили подобную версию. Плита установлена на широком постаменте из того же черного материала, а ниже лежат нетронутые лунные породы. Те… гм, существа, которые заложили здесь плиту, стремились обеспечить ее незыблемость в любых условиях, кроме разве сильнейших лунотрясений. Они строили на вечные времена…

В голосе Майклза звучали и торжество, и какая — то печаль. Флойду были понятны эти чувства. Человек наконец получил ответ на один из древнейших своих вопросов; вот оно, здесь, неоспоримое доказательство, что человеческий разум — не единственный во Вселенной. Но вместе с этим открытием пришло мучительное осознание неизмеримой огромности Времени. Те, кто здесь побывал, разминулись с человечеством на сто тысяч поколений. «Впрочем, — подумал Флойд, — может быть, это и к лучшему… И все же… сколько нового могли бы мы узнать от этих существ, которые умели преодолевать космическое пространство в ту эпоху, когда наши предки еще жили на деревьях!»

Впереди, в нескольких сотнях метров, из-за непривычно близкого лунного горизонта показалась стойка с вывеской. Рядом стояло сооружение, напоминавшее палатку, но покрытое блестящей серебристой фольгой, очевидно, для защиты от жестокого дневного зноя. Когда их машина проезжала мимо, Флойд прочел на вывеске, ярко освещенной светом Земли:

Аварийный склад № 3

20 килограммов сжиженного кислорода

10 литров воды

20 пищевых рационов МК–4

1 комплект инструментов типа В

1 комплект для ремонта скафандров

1 Телефон!

— Вы не подумали о таком варианте? — спросил Флойд, мотнув головой на «палатку» за окном. — Может быть, черная глыба — тоже аварийный склад, оставленный экспедицией, которая не смогла сюда вернуться?

— В принципе это вполне возможно, — признал Майклз. — Магнитное поле так ясно отмечает положение плиты, что ее легко найти. Но она слишком мала — что туда поместится?

— Почему? — перебил Хэлворсен. — Кто знает, какого они были роста, эти существа? Может, всего пятнадцать сантиметров? Тогда эта плита для них чуть ли не тридцатиэтажный небоскреб.

— Исключается! — возразил Майклз, протестующе покачав головой. — Разумные существа не могут быть очень маленькими, существует предельный минимальный размер мозга.