Космическая Одиссея 2061 года

Однако это была неприятность, неожиданно обернувшаяся благом – по крайней мере, в некоторых отношениях, и капитан Лаплас немедленно воспользовался этим. Команда была настолько занята перестройкой интерьера «Гэлакси» – обратив первоочередное внимание на сантехнику, – что ему не приходилось беспокоиться о ее моральном духе. Пока корпус корабля оставался воздухонепроницаемым, а мюоновые генераторы снабжали корабль электроэнергией, непосредственная опасность им не угрожала; требовалось продержаться лишь двадцать дней, и к ним с неба придет спасение – в виде корабля «Юниверс». Никто даже не вспоминал, что неизвестные силы, правящие Европой, могут воспротивиться еще одной посадке. Эти силы – пока – не обратили внимания на «Гэлакси»; неужели теперь они помешают спасательной экспедиции... Сама Европа, однако, относилась к потерпевшим кораблекрушение куда менее терпимо. Пока «Гэлакси» дрейфовал в открытом море, сотрясения коры маленького мира практически не влияли на корабль. Но теперь, когда корабль превратился в одно из весьма основательных сооружений на суше, каждые несколько часов он сотрясался от сейсмических возмущений. Если бы он стоял в обычном вертикальном положении, то давно бы опрокинулся. Сотрясения почвы были скорее неприятными, чем опасными, хотя и вселяли кошмар в тех, кто пережил землетрясения в Токио в 2033 году или в Лос-Анджелесе в 2045. Положение ничуть не облегчалось тем, что последовательность сотрясений была известна заранее, достигая пика своей активности каждые три с половиной дня, когда Ио проносилась по своей внутренней орбите. Слабым утешением служило и то, что гравитационные приливы на Европе наносили самой Ио неменьший ущерб. После шести дней непрерывной работы капитан Лаплас решил, что при существующем положении лучшего порядка на «Гэлакси» достигнуть не удастся, и объявил выходной – который почти вся команда провела в койках, наслаждаясь сном, – а затем составил распорядок второй недели пребывания на Европе.

Ученые, вполне естественно, хотели заняться исследованиями нового мира, на котором они так неожиданно оказались. Судя по радиолокационным картам, переданным с Ганимеда, остров имел пятнадцать километров в длину и пять в ширину; его самая высокая точка возвышалась всего на сто метров над уровнем моря – недостаточно, заявил кто-то мрачно, чтобы спастись от по-настоящему свирепого цунами.

Трудно представить себе более заброшенное и унылое место; полвека слабых дождей и ветров на Европе оказалось недостаточно, чтобы разбить одеяло лавы, покрывающее половину острова, и сгладить выходы гранита, проступающие через застывшие реки. Но этот остров был теперь их домом, и ему нужно было подыскать имя.

Мрачные предложения – такие как Преисподняя, Чистилище, Ад – были решительно отвергнуты капитаном; ему хотелось что-нибудь ободряющее. Серьезно рассматривалось одно удивительное, дон-кихотское предложение, отдающее дань храброму противнику, но его все-таки отклонили тридцатью двумя голосами против десяти при двух воздержавшихся – остров не будет назван «Страной роз»...

В конце концов единогласно прошло Хэвен – Убежище.

Глава 44 Выдержка

История не повторяет себя – вновь повторяются лишь исторические ситуации

Передавая на Ганимед свой ежедневный рапорт, капитан Лаплас часто вспоминал эту фразу. Ее процитировала Маргарет М'Бала – которая приближалась сейчас со скоростью около тысячи километров в секунду в своей радиограмме, стараясь воодушевить потерпевших кораблекрушение. Капитан с удовольствием зачитал ее послание товарищам по несчастью. "Передайте, пожалуйста, мисс М'Бала, что ее маленький исторический пример оказал исключительно благотворное влияние на моральный дух команды; трудно найти лучший образец, достойный подражания, чем приведенный ею...

... Несмотря на все трудности, связанные с тем, что наши стены и полы поменялись местами, условия, в которых мы живем, поистине роскошны по сравнению с жизнью полярных исследователей прошлого. Некоторые из нас слышали про Эрнста Шеклтона, но мы не имели ни малейшего представления о саге корабля «Эндьюранс». Попасть в ловушку и больше года провести на льдинах – перезимовать в ледяной пещере, выдержав антарктические морозы, – затем проплыть по морю тысячу километров в открытой шлюпке и пересечь горный хребет, отсутствующий на карте, чтобы добраться до ближайшего человеческого поселения...