Космическая одиссея Инессы Журавлевой

Мама дорогая, роди меня обратно. Как в теории, так все это хорошо воспринималось, а сейчас я даже не знаю, что делать. А эти-то два собственника. Ты смотри, как быстро адаптировались, даже я пасую, а они уже открыты экспериментам. Сделав морду кирпичом, я вышла из командирской каюты. Рома и Дима следом. Никто меня больше не трогал, никто ни на что не намекал, но их взгляды я чувствовала спиной, и это не давало расслабиться.

Уже возле своей каюты я развернулась к ним, собираясь попрощаться.

— Спокойной ночи, — мой голос прозвучал хрипло.

— И тебе спокойной ночи, — ответил Рома, Дима просто кивнул.

Они еще немного постояли и развернулись, чтобы уйти. Я смотрела им в спины, кусала губы и… решилась.

— Останьтесь! — вышло громко и даже немного истерично.

Аттарийцы остановились и снова обернулись ко мне. В их глазах застыл вопрос, и я кивнула. После развернулась и первая исчезла в каюте. Сердце стучало так громко, что его удары отдавались в ушах.

— Кино включить? — услышала я приглушенный голос Симы.

— Брысь, зараза, — зашипела я.

— Да, пожалуйста, я как лучше хотела, — оскорбилась она. — Могу музычку. У меня тоже есть.

В этот момент двери тихо зашипели, и я выпала в осадок, уже офигивая от своей смелости. Что я с двоими делать-то буду? Ох, залюбят Инусю, ох, залюбят… Выжить бы только. И я положилась на старый добрый русский авось, он вывезет.

— Если ты не уверена, — начал Рома, и я закрыла ему рот рукой, не давая себе возможности передумать окончательно.

Рома накрыл мою руку своей, и я почувствовала, как его губы скользят по моей ладони, спускаются к запястью, и я закрыла глаза, позволяя приятным мурашкам пробежаться по телу. А когда вновь открыла глаза, лицо Димы было настолько близко, что я задохнулась от предчувствия поцелуя. Рома отпустил мою руку, и Дима подхватил на руки, заставляя скользнуть вверх по его телу. Он делает шаг, склоняется, и я уже лежу на неожиданно увеличившейся постели. Ардэн накрыл меня своим телом, продолжая жадно целовать и вырывая из груди стон за стоном, не давая опомниться и подумать о чем-либо.

Рома опустился рядом. Я почувствовала, как его пальцы гладят мою щеку, шею, плечо… Дима отстранился, и ладонь Ромы накрыла холмик моей груди. Я повернулась в его сторону, и он тут же завладел моими губами, продолжая исследовать рукой мое тело.

— Ох, мамочки, — всхлипнула я, когда меня приподняли и стянули платье.

— Маленькая, — шепнул Рома, лаская мою шею губами.

Он нарисовал влажную дорожку поцелуев до моей груди, судорожно вздохнул и накрыл вершину губами, втягивая в себя напряженный сосок, прикусывая, жаля кончиком языка. Я плавилась под его ласками, и трусики поползли вниз, увлекаемые руками Димы. Он покрыл поцелуями внутреннюю сторону моих бедер. Ладонь Ардэна накрыла мое естество, нежно поглаживая увлажнившиеся складочки, и пальцы скользнули в лоно. Я вскрикнула, и Рома поймал этот крик губами. Его язык скользнул мне в рот, исследуя его, сводя с ума откровенностью и чувственностью поцелуя.

Дима развел широко в стороны мои ноги, и коснулся губами напряженного бугорка клитора. Я подалась ему навстречу и громко застонала, зарываясь пальцами в светлые волосы. Это было невероятно ощущать сразу два жадных рта, терзавших мое тело. Непривычно, но упоительно сладко.

Язык Димы кружил вокруг клитора, пальцы продолжали ласкать лоно, а Рома, то целовал мои губы, то вновь ласкал соски. Я кричала, извивалась и молила их о пощаде, мечтая, чтобы они ни за что, никогда не слушались этой мольбы. Оргазм был таким мощным, что на мгновение у меня потемнело в глазах. Я выгнулась, прижимая голову Ромы к своей груди, и понеслась к звездам…

— Я хочу вас, — простонала я в губы Димы, когда он вновь поднялся и навис надо мной.

Они все еще были одеты, и это так мешало. Ткань их комбинезонов казалась сейчас грубой, она терла мою, ставшую вдруг невероятно чувствительной кожу. Вызывала желание разорвать ее в клочья и ощутить под пальцами горячие мужские тела. Путаясь и ругаясь, я расстегивать отвратительные комбинезоны, стягивая их с широких мускулистых плеч. Мужчины улыбались, глядя на мое нетерпение.

— Чудо наше, — прошептал Рома, ловя мое лицо в ладони.

— Единственное на двоих, — сказал Дима, лаская мою шею.

Мои ладони заскользили по обнажившимся телам. Я обрисовывала рельеф их мускулов, прошлась кончиками пальцев по мужским соскам, с наслаждением слушая их тяжелое дыханием. Мои, мои! Я целовала их тела, вновь подставляла губы, когда мои ладони сомкнулись на их членах и заскользили вверх-вниз. Мужчины негромко застонали, и мне захотелось, чтобы эти стоны стали громче. Мне так хотелось сейчас разорваться, чтобы любить их в полной мере, не деля ласки.

Но долго дразнить себя они не позволили. Меня поставили на четвереньки. Рома обнял меня за бедра, и его естество скользнуло в мое влажное нутро, заполняя до предела. Я вскрикнула и на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь этим ощущением единения. Затем поманила к себе Диму и вновь обняла пальчиками налитой ствол.

— Ты такой красивый, — хрипло произнесла я, впервые разглядывая его член.