Космическая одиссея: Научн.-фантаст. трилогия

«Леонов» балансировал между этими чудесами, и материала для наблюдений хватило бы его экипажу на всю жизнь, однако естественные объекты системы Юпитера значились в самом конце перечня главных задач. Целью номер один по-прежнему был Большой Брат. Корабли сблизились с ним уже на пять километров, но высадку Таня не разрешала. «Подождем момента, — объясняла она, — когда у нас появится надежный путь отступления.

Будем сидеть и наблюдать — пока не откроется стартовое окно. А там посмотрим».

Тем временем «Нина» после затяжного восьмичасового падения приземлилась на поверхность Большого Брата. Василий рассчитал массу объекта — та оказалась поразительно малой, всего девятьсот пятьдесят тысяч тонн. Таким образом, его плотность примерно равнялась плотности воздуха. Возможно, он был пустотелым; излюбленной темой дискуссий стало его предполагаемое содержимое.

Было и много мелких, повседневных забот. Они отнимали почти все время, хотя Курноу добился-таки своего: убедил Таню в надежности центрифуги «Дискавери». Теперь корабли соединял гибкий туннель, и сообщение между ними значительно облегчилось. Отпала необходимость одевать скафандры и выходить в открытый космос; это устраивало всех, кроме Макса, который любил упражняться в пустоте со своим «помелом».

Нововведение не коснулось лишь Чандры и Терновского — те давно переселились на «Дискавери» и работали круглосуточно, продолжая свой бесконечный, по всей видимости, диалог с ЭАЛ ом. Каждый день их непременно спрашивали: «Когда же вы кончите?» — но они не связывали себя обещаниями.

И вдруг — после встречи с Большим Братом минула неделя — Чандра объявил: «У нас все готово».

… В рубке «Дискавери» собрались все, кроме Руденко и Марченко, которым не хватило места, — они остались у мониторов «Леонова». Флойд стоял за спиной Чандры, держа руку на аппарате, который Курноу со свойственной ему меткостью окрестил «карманным гигантобоем».

— Я хотел бы еще раз напомнить, что говорить могу лишь я. Только я, и никто другой. Понятно?

Чандра, казалось, находится на грани изнеможения. Однако в голосе его появились новые, властные, интонации. Таня приказывала где угодно, но не здесь. Тут командовал он.

Присутствующие — одни просто парили в воздухе, другие «заякорились» поудобнее — кивками выразили свое согласие. Чандра включил акустическую связь и тихо, но отчетливо произнес:

— Доброе утро, ЭАЛ.

Через миг Флойду показалось, что он перенесся в прошлое. Да! ЭАЛ стал прежним.

— Доброе утро, доктор Чандра.

— Имеешь ли ты достаточно сил, чтобы приступить к своим обязанностям?

— Безусловно. Все мои блоки в полном порядке.

— И ты не против, если я задам тебе несколько вопросов?

— Разумеется.

— Ты помнишь, как вышел из строя блок управления антенной АЕ-35?

— Нет.

Несмотря на предупреждение Чандры, у присутствующих вырвался вздох облегчения. Будто идешь по минному полю, подумал Флойд, поглаживая в кармане радиовыключатель. Если этот допрос вызовет у ЭАЛа новый приступ безумия, его можно отключить за секунду. (Благодаря тренировкам он знал это точно.) Но для компьютера секунда равна вечности; приходилось рисковать.

— Ты не помнишь, как Дэйв Боумен или Фрэнк Пул выходили наружу, чтобы заменить блок АЕ-35?

— Нет. Этого не было, иначе я бы помнил. Где Фрэнк и Дэйв? И кто все эти люди? Я узнаю только вас — хотя на шестьдесят пять процентов уверен, что за вашей спиной стоит доктор Хейвуд Флойд.

Флойд с трудом удержался от того, чтобы поздравить ЭАЛа. Шестьдесят пять процентов спустя десять лет — не так плохо. Люди редко способны на подобное.

— Не беспокойся, ЭАЛ. Я все объясню позже.

— Задание выполнено? Вы знаете, мне очень хотелось этого.

— Задание выполнено. Твоя программа завершена. Теперь, с твоего разрешения, мы хотели бы побеседовать без тебя.

— Пожалуйста.

Чандра отключил камеры и микрофоны. Для этой части корабля ЭАЛ оглох и ослеп.

— И что же все это значит? — поинтересовался Василий Орлов.

— Это значит, — четко ответил Чандра, — что я стер всю память ЭАЛа, начиная с того момента, когда начались неприятности.

— Здорово, — восхитился Саша. — Но как вам это удалось?

— Боюсь, объяснение займет больше времени, чем сама процедура.

— Но я все-таки разбираюсь в компьютерах, хотя и хуже, чем вы с Николаем. У машин серии 9000 голографическая память, не так ли? Значит, вы не могли стереть ее просто хронологически, начиная с какого-то момента. Наверняка воспользовались «ленточником», нацеленным на определенные слова и понятия.

— Ленточник? — вмешалась Катерина по межкорабельной связи. — Я думала, это по моей части. Хотя, к счастью, видела их лишь заспиртованными. О чем вы говорите?

— Это компьютерный жаргон, Катерина. Когда-то — очень давно — для этого действительно использовали магнитную ленту. Смысл в том, чтобы сделать программу, которая находит и уничтожает — съедает, если угодно, — определенные участки памяти. Медики, по моему, делают такое и с людьми, под гипнозом.

— Да, но нашу память всегда можно восстановить. Мы ничего не забываем по-настоящему. Это нам только кажется.