Космическая одиссея разведчика. Записки сотрудника госбезопасности

На этот раз Александр Михайлович особо подчеркнул, что в его отсутствие из парижской резидентуры может поступить почта с очень важными материалами особой секретности. Он приказал: их нужно сразу же обработать, доложить председателю КГБ для подписи и направить в адрес первого лица в государстве, то есть лично Хрущеву Н.С.

Начальник обратил внимание на тот факт, что обязательно поручить обработку почты только тем лицам, которые с подобными документами из Парижа уже занимались. А это были: начальник информационной службы и два переводчика с английского языка.

И вот в конце февраля 1963 года на стол ко мне легла толстая пачка документов на английском языке и перевод их на русский. Тут же была препроводительная записка на имя Хрущева. Мне необходимо было завизировать записку, удостоверяя тем самым, что в ней изложено все правильно.

Взглянув на первый документ, я был изумлен: это был мобилизационный план американского главного командования на случай подготовки и начала военных действий Запада против стран Варшавского договора. В документе излагалось распределение задач и целей атомных ударов по базам, промышленным центрам и крупным городам Советского Союза и его союзников по ОВД. Определялись средства и подразделения американских ядерных сил в Европе, военные корабли и подводные лодки флота США, цели и объекты ядерных ударов, отведенных союзникам по НАТО.

…При этом предусматривалось, что в случае продвижения советской армии в Западную Европу или еще только угроза такого советского наступления могут быть нанесены упреждающие ядерные удары по конкретным целям на территории европейских стран-союзниов США. Зачем? Для создания условий «невозможности дальнейшего продвижения советских вооруженных сил». То есть, другими словами, допускалось уничтожение этих территорий вместе с их населением.

Читая внимательно, я с трудом сохранял хладнокровие. Ведь то, что я до сих пор знал о бушующей в мире «холодной войне», до этого момента я относил к «мобилизующим» заявлениям нашего руководства. Во всяком случае я сомневался в наличии в действительности у наших западных противников таких зверских человеконенавистнических планов по уничтожению наших и «их» городов вместе с миллионами жителей…

Теперь же на меня со страниц настоящих американских серьезных документов пахнуло настоящим холодом — это была угроз развязать атомную войну, чтобы сжечь в ее пламени не только нашу страну, но и весь мир.».

Одновременно с докладной на имя руководителя ЦК КПСС, как пишет Виталий Григорьевич в своих мемуарах, было отправлено письмо руководителю специального подразделения КГБ, занимающегося криптографическими делами. В приложении были полученные в этой же почте материалы по шифрсистемам, применявшимися в то время в армии США и НАТО. В письме подчеркивалась особая секретность источника получения этих материалов и необходимость сокращения до минимума круга лиц, допускаемых к работе с ними.

Позднее сами американцы, оценивая факт утери ими шиф-рматериалов, отмечали, что нанесенный США ущерб в результате того, что советским криптологам (дешифровальной службе) стало известными американские методы шифрования, не может быть ничем возмещен.

Таковы были разведывательные материалы, полученные нашей парижской резидентурой в результате только одной выемки в ходе операции «Карфаген».

А их было восемь!

Общая оценка операции «Карфаген»

Добытая разведывательная информация получила высокую оценку политического и военного руководства нашей страны. Многие материалы докладывались Н.С. Хрущеву, министру обороны Р.Я. Малиновскому, некоторым высшим политическим и государственным руководителям Союза. Добытые в результате операции секретные американские документы позволили внести коррективы в позицию СССР по основным международным проблемам и в оперативно-стратегические планы советских вооруженных сил.

Эффективность этой операции советской разведки вынуждены были признать и наши противники. Согласно заявлению представителя Пентагона, американская сторона понесла «колоссальный урон» и, «если бы была война, то ущерб, нанесенный США в результате потери этих документов, мог бы быть фатальным».

В заключение генерал Павлов дает следующую оценку операции «Карфаген»:

«Эта операция внедрения внешней разведкой своего агента в секретный американский объект является уникальной как по сложности, так и по результатам. Автор не знает другой, хотя бы близкой по этим двум параметрам разведывательной операции». И далее: «… Разведка уже только одной этой операцией оправдала свое существование перед государством».