Космическая одиссея (СИ)

Дальше состоялась бюрократическая процедура с составлением текста договора, подписанием, принесением торжественных клятв и так далее. В любом случае, я собирался действовать по принципу: утром деньги — вечером стулья.

Через четыре часа корабль оторвался от земли и начал выход на орбиту. Нам предстоял трёхдневный перелёт на сверхсветовой скорости до ближайшего ретранслятора в другой звёздной системе. Оттуда начиналась цепочка из шести прыжков, которая должна была доставить нас в один из миров, контролируемых азари. Там должен был состояться ещё один недельный перелёт до другой ветки ретрансляторов, откуда мы уже могли за два десятка прыжков добраться до Цитадели.

На всякий случай я запомнил карту галактики и расположение ретрансляторов. Я смог выбить из Окрена протокол обмена данными с компьютерами корабля, так что теперь скачивал всю интересующую меня информацию напрямую в свой «мозг», по сути являющийся продвинутым компьютером, работающем на архитектуре Древних. Пока рядом не было Жнеца, такой вариант был самым продуктивным.

Пока мы летели до первого ретранслятора, я подробно изучал технологии Эффекта Массы. Нулевой Элемент оказался банальным виртуальным атомом из положительного тау-лептона и отрицательного мюона. В прямые химические реакции с обычной материей Нулевой Элемент не вступал, но при этом вполне мог с ней смешиваться в виде нейтральных межатомных примесей. Из-за этого очистка Нулевого Элемента была крайне сложным техническим процессом.

Сутью же Эффекта Массы являлось нестандартное поведение атомов Нулевого Элемента в статическом электрическом поле. Спиновая поляризация виртуальных атомов приводила к изменению метрики пространства, из-за чего скорость движения материи в таком пространстве могла превышать скорость света. А поскольку гиперпространственный двигатель сам являлся частью корабля, то он как бы тащил сам себя за волосы, подобно барону Мюнхгаузену, создавая безынерционную тягу.

Что самое смешное, такому двигателю при этом требовалось топливо. Ядро Эффекта Массы всегда летело в сторону положительного заряда и отталкивалось от отрицательного. Из-за этого в задней части корабля постоянно происходила утечка электронов, что придавало кораблю положительный заряд.

Если лететь достаточно долго, то недостаток электронов начинал отрицательно влиять на работу техники и здоровье экипажа. Поэтому, время от времени корабль должен был отключать двигатель и избавляться от «лишних» позитронов, сбрасывая в пространство положительно заряженную материю.

Вот для организации этой «утечки» и нужно было топливо. Как правило, это был или гелий, который было достаточно просто ионизировать, лишив обоих электронов, или берилий, который тоже мог лишиться двух электронов, но при этом был куда проще в хранении и дороже в производстве.

Вторым эффектом Нулевого Элемента была нейтрализация гравитационного взаимодействия при помещении его в магнитное поле. Этот эффект использовался для уменьшения веса корабля при взлёте, а также для увеличения КПД реактивных и ионных двигателей. Как ни странно, при всей развитости технологий в галактике, химический реактивный двигатель с нейтрализатором веса был самым дешёвым способом организовать вывод груза на низкую орбиту.

Это были самые простые способы применения Нулевого Элемента. Но комбинация электрических и магнитных полей, плюс хитрая форма самого ядра позволяли совершать довольно сложные фокусы, вроде создания искусственной гравитации на корабле или стабильных плазменных сгустков в бластере.

К моменту, когда мы добрались по первого ретранслятора, я уже был специалистом по технологиям Эффекта Массы и смог бы «на коленке» соорудить простейший двигатель и плазменный излучатель. Вопрос только стоял в получении достаточного количества Нулевого Элемента. У Окрена было пару грамм для проведения опытов, но этого не хватало для создания более-менее мощного оборудования.

Первый прыжок вызвал у меня смешанные чувства. Во время сверхсветового полёта я чувствовал, как искажается метрика пространства внутри моего тела. Тут же я ощутил, как меня буквально скатали в трубочку и просунули через игольное ушко. Ретранслятор как раз и занимался тем, что «скручивал» корабль в точке отправления и «разворачивал» его обратно в точке прибытия.

При этом, в многомерном пространстве «астральные хвосты» пассажиров сворачивались кое-как, что порождало всяческие неприятные ощущения, а временами и галлюцинации. Ощущать, как часть тебя «догоняет» основное тело, перемещаясь на сотни световых лет, было тем ещё испытанием. Хорошо хоть в Астрале расстояния были достаточно условной величиной. Ко второму прыжку я успел подготовиться, собравшись в многомерном пространстве в как можно более компактную кучку.