Космическая опера

— Капитан, — заговорила она спокойным голосом, — эта планета, несомненно, заслуживает посещения. Но у нас есть продуманный, тщательно разработанный маршрут, и мы просто не можем бросаться из угла в угол, следуя случайным идеям, — капитан Гондар хотел что-то возразить, но она подняла руку. — Есть и еще одно веское основание не сбиваться с намеченного курса. Наш ближайший пункт назначения — Жаворонок. Если мы сумеем принести хоть одну радостную искорку заключенным там беднягам, то все наши усилия и затраты можно будет считать оправданными. Жаворонок находится в Эридане, а это всего лишь небольшое отклонение от курса на систему Кита, так что, как видите сами, об изменении маршрута не может быть и речи.

Капитан Гондар отрешенно и грустно уставился на нее.

— На вашем месте, — без всякой жалости сказала дама Изабель, — я бы обратилась к доктору Шенку за тоником. Мне кажется, вы перетрудились.

Капитан Гондар издал неприятный хриплый звук, вскочил на ноги и вышел из салона.

— Странный человек! — заметила дама Изабель. — Что, интересно, его мучает?

Бернард Бикль улыбнулся.

— По-моему, у капитана Гондара небольшое недомогание в связи с тем, что он никак не может дойти, как сказал бы Карвет, до блаженства на «розовых лепестках».

Дама Изабель возмущенно покачала головой.

— Какая бесстыжая дрянь! Сначала бедный Роджер, а теперь капитан Гондар! — она решительно взяла подобранные для нее Биклем заметки по Эридану BG12-IV, известному в народе как Жаворонок. — Однако полагаю, нам не стоит вмешиваться в это дело, — она углубилась было в чтение заметок, но почти моментально подняла недовольный взгляд. — Бернард… вам не кажется, что вы чересчур строги?

Бикль удивленно нахмурился.

— Вы о чем?

— Вы ни слова не говорите о физических условиях на планете, относительно ее особенностей вы заявляете следующее: «Жаворонок интересен тем, что в последние двести лет является исправительной колонией для наиболее закореневших, неисправимых и жестоких преступников в человеческой Вселенной».

Бикль пожал плечами.

— Ну и что? Жаворонок имеет известную репутацию последней инстанции.

— Я отказываюсь думать об этой планете в таком контексте, — возразила дама Изабель. — Многие из этих «преступников» просто жертвы обстоятельств.

Говоря это, она бросила беглый взгляд на Роджера, только что вошедшего в салон.

— В какой-то мере это можно сказать про каждого из нас, — заметил Бернард Бикль.

— Именно это я и имею ввиду! В каком-то смысле я рассматриваю «Феб» как судьбу… но благотворную судьбу. Если мы сумеем убедить хотя бы дюжину осужденных в том, что они не забыты, не заброшены; если после нашего посещения эта дюжина посмотрит на себя новыми глазами, то визит на Жаворонок уже будет являться большим успехом.

— Вашей сентиментальности можно только позавидовать, — сказал Бернард Бикль и с явным сожалением добавил: — Теоретически у меня, конечно, нет никаких возражений против гуманизма.

— Пожалуйста, не относитесь к моим словам так уж серьезно. Сказать по правде, я сегодня просто не в духе. Проблемы так и валятся на нас, мы не достигли и половины того, на что надеялись, и вообще, вся эта затея начинает казаться довольно пустым мероприятием.

— Выступления на Заде отобрали у нас слишком много сил, — сказал Бернард Бикль. — Но одно-два успешных выступления, несомненно, все исправят и поднимут дух.

— Капитан Гондар ведет себя очень странно, — продолжала жаловаться дама Изабель. — Эта планета в Гидре становится для него какой-то навязчивой идеей.

И мне опять доложили, что команда вновь принялась за этот свой ужасный гам, орудуя жестяными сковородками и консервными банками.

— Да-да, «Таф Лак Джаг оркестр», — покачал головой Бернард Бикль с грустным неодобрением. — Я поговорю с главным стюардом.

— Пожалуйста, Бернард, поставьте все на свои места. Мы не можем позволить, чтобы все страдали из-за нескольких безмозглых шутников… Роджер, полагаю, дела с книгой продвигаются?

Последнее было сказано с большой долей сарказма.

— Я делаю заметки, — мрачно ответил Роджер. — Все-таки это очень грандиозный проект.

— Я должна сообщить тебе, что женщина, которую ты притащил с собой на борт, не перестает создавать трудности. И я считаю, что вся ответственность за это лежит на тебе… Что ты сказал?

— Я сказал «фантастика»!

— «Фантастика»? Что здесь фантастического?

— Я просто подумал о твоей благотворительности в отношении преступников на Жаворонке.

Дама Изабель открыла было тот, чтобы что-то сказать, но не нашла подходящих слов. После некоторой паузы она, наконец, произнесла: