Космическая опера

Конгресс признал, что подобный эксперимент весьма интересен, к тому же не препятствует товарообмену.

— Третья петиция, — обратился к своим записям посланник Бадау, — с Земли. Население требует еще сто генераторов.

— Сто! — воскликнул котонец.

— Похоже, они несколько сдали свои позиции, — откинувшись на спинку кресла, ухмыльнулся шолиец. — Если мне не изменяет память, последние пятьдесят лет они требовали права неограниченного производства генераторов.

— Постепенно и к ним приходит понимание реального положения вещей, — проурчал бадаец.

— Должен заметить, что за последнее время у землян был зафиксирован лишь незначительный подъем коэффициента товарооборотов, — заметил Сын Лористанзии. — Возможно, один из генераторов вышел из строя. На мой взгляд, достаточно будет того, что мы согласимся заменить поврежденный механизм, и я не вижу причин, почему мы должны идти на дальнейшие уступки.

Котонец выпрямился в кресле и угрожающе посмотрел на Пэдди глазами-плошками.

«Спокойнее, приятель, — сказал сам себе Пэдди, делая глубокий вздох. — Не забывай, что теперь ты имеешь дело не с необразованными охранниками».

Он повернулся к бадайцу, не переставая ощущать на себе холодный взгляд Сына Котона.

— Коэффициент товарооборота несколько возрос, — Блэкторн перевел речь лористанзийца на бадайский. — Один из генераторов поврежден, остальные четыре окончательно вышли из строя. Достаточно заменить оборудование, и только.

Пэдди почувствовал облегчение, когда котонец наконец отвел от него ледяной взгляд.

«Есть в его взгляде что-то липкое, — подумал Блэкторн. — Не удивительно, что именно эти лупоглазые черти выдумали нервно-паралитический скафандр.

Пэдди с точностью передал содержание речи по кругу. После небольшой паузы собрание стало высказываться за отклонение петиции.

Затем, проголосовав еще по трем петициям, все пятеро погрузились в тишину, задумчиво созерцая землянина. Находясь под прямыми лучами прожекторов, он чувствовал себя раздетым и выставленным на всеобщее обозрение.

— Вот он я, — с отвращением пробормотал Пэдди, — последний из скибберийцев графства Корк. Привязан к самому крохотному во всей Вселенной астероиду, как треска на противне, да еще и в компании пяти чудовищ, которые только и думаю о том, какими специями приправить мой труп.

Пэдди поднял глаза — пять кораблей, выстроившись в линию, парили в миле от планеты.

— Если Господь выглянет из-за облаков и вмешается, я обещаю, что весь остаток жизни проведу со свечкой в руке, как самый добропорядочный ирландец.

— У кого-нибудь есть предложения по поводу новых принципов регуляционной политики? — обратился к присутствующим шолиец.

— Моя планета в большинством голосов высказывается за то, чтобы все планеты в равной мере располагали секретными сведениями, или, по крайней мере, за создание на каждой планете складов, о которых будет знать лишь ограниченное количество ответственных лиц, — медленно произнес Орел. — Основным аргументом в пользу нашей позиции, как всегда, является то, что в случае катастрофы пятеро из нас погибнут одновременно, а вместе с нами и секрет регенерации.

— А основным контраргументом, как всегда, является то, что когда секретными сведениями владеют пятеро, четверо из них неминуемо становятся лишними, — произнес котонец. — Кроме того, склады могут подвергнуться ограблению в случае неожиданного нападения. Не исключено также, что кого-либо из членов комитета попытаются похитить. И тогда секрет уже перестанет быть секретом, и в космосе разведется столько кораблей, сколько червей в Батканском море.

— Я всегда считал, что чем меньшее число лиц располагает секретными сведениями, тем лучше, — заявил бадаец, похлопывая себя по квадратной голове. — И даже если все мы погибнем, Лористанзийский Банк найдет способ передать информацию нашим преемникам.

— Да, но только спустя десять лет сомнений и смуты, — отрезал Орел.

— Возможно, нам удастся договориться, что в случае катастрофы секрет автоматически становится достоянием всех пяти миров, — с готовностью отозвался шолиец. — При этом мы не будем упоминать о десятилетнем промежутке, чтобы не наводить авантюристов на Лористанзийский Банк, поскольку широко известно, что десять лет как раз являются сроком, во время которого запрещено вскрывать неиспользуемые депозитные сейфы.

— Почему бы просто не вручить все сведения самому Банку? — кисло пробормотал котонец.

Посланник Шола усмехнулся:

— На то есть несколько оснований. Предположим, катастрофа все-таки произошла. Спустя десять лет сейфы Лористанзийского Банка автоматически открываются, и глазам первого попавшегося рядового служащего предстает секрет генераторов космической энергии. Во-вторых…

— Первого аргумента вполне достаточно, — сказал котонец. — Возможно, ныне действующая система действительно самая надежная.