Космическая опера про космического опера (СИ)

– Попробуй попросить его у Нюры. У неё в сумочке чего только нет. Уверен, там и ядерный реактор и запас топлива для звездолётов имеются.

– И как же они там помещаются?

– А это вечная загадка дамских сумочек. Видимо, в них встроен искажатель пространства или молекулярный декомплектор.

– Фантастики двадцать первого века что ли перечитал? – исказил лицо от неприятных ассоциаций Рабинович.

– Можно так сказать, наверное.

– Чёрт с книгами. Что теперь с городом-то будет? Москва серьёзно пострадала от действий наркоторговцев. Мало того, что мирных жителей убили, так ещё и разрушения устроили. Отстроить здания можно запросто, а вот умерших к жизни не вернуть. Как теперь государству расхлёбывать эту кашу, заваренную другими?

– Первым делом выплатят компенсации родственникам погибших. Затем обеспечат лиц, лишившихся крова из-за взрывов, новым жильём. А уже потом начнут восстанавливать улицы столицы.

– А будут ли вводить чрезвычайное положение? Может, будет введён комендантский час или введут войска для патрулирования улиц Москвы?

– Да нет, – отмахнулся Полторы-Петренко Владлен Феофанович. – Это всё сказки. До такого дело точно не дойдёт.

– А что, если дойдёт? В двадцать первом веке никто ведь не догадывался, что совсем скоро все будут летать в космос, как на дачу. Люди в то время подняли бы на смех тех, кто им подобное сообщил бы. Но ведь неожиданный скачок прогресса случился. Точно так и сейчас. Нам кажется, что ввод ограничительных мер в Москве невозможен, а завтра, бац, и они введены.

– Не говори глупостей, Святогор. Ради их ввода Верховному Канцлеру придётся заручиться поддержкой минимум восьмидесяти процентов сенаторов. А потом последует долгая бюрократическая процедура, которая завершится только к концу года.

– Товарищ капитан, а ты, смотрю, любишь сильно преувеличивать со сроками.

– И вообще, – продолжал космический опер, – ввод названных тобой мер невозможен потому, что законом не предусмотрен их ввод при таких случаях, что сегодня произошёл. Должно быть нечто такое, что будет намного хуже. О таких вещах я даже заикаться не хочу, самому противно становится от осознания того, что могут снова пострадать невинные. И в случае такого негативного события, погибнут не сотни людей, а намного больше. Миллионы, наверное, лишатся жизни.

Святогор Рабинович не стал дальше затрагивать эту тему. Владлен Полторы-Петренко же решил выйти на свежий воздух. В помещении думалось плохо, да и слишком душно было.

Оказавшись на улице, космоопер пошёл вдоль по тротуару. Такая тихая и спокойна прогулка была сейчас именно тем, чего хотела душа. Можно было немного отвлечься от службы и собраться с мыслями. Можно было набраться сил на совершение новых дел. Но безмятежное хождение по улицам квартала было нарушено внезапной неприятность. Впереди показалась какая-то странная женщина, которая стояла возле ларька, в котором продавали пиццу, и кричала, что есть сил. Она активно жестикулировала, движения её рук больше напоминали взмахи танцора, пытающегося заниматься боксом. Прохожие старались обходить её стороной, опасаясь получить в глаз от ненормальной, которую даже жители ближайших домой стали слышать.

Женщина продолжала орать и ругаться. Она топталась и чего-то постоянно требовала. Из-за большого расстояния Владлен не мог понять, о чём именно она говорила. Решив разобраться с этой дебоширкой, Полторы-Петренко поспешил в её сторону.

– Гражданка, что Вы тут устроили? – подошёл к хулиганке космический оперативный уполномоченный. – Почему нарушаете общественный порядок?

– Я ничего не нарушаю. Я лишь требую следования правилам, на которые поварам этого небольшого заведения наплевать.

– И что же такого они сделали? Чем они Вам не угодили?

– Я пришла сюда, чтобы купить пиццу. На вопрос продавца, на сколько кусков резать её, я ответила: «Пять». Продавец ещё раз спросил меня о числе кусков, и я снова назвала их ему. Я даже пояснила, что большее число съесть не смогу.

– Так ведь всё равно же, на сколько частей делать одну и ту же пиццу, – заметил космический опер. – Хоть на сто кусков режьте, хоть на два, всё равно. Разницы никакой.

– Да что же это за безобразие такое! – завопила женщина. – Вы тоже, как я погляжу, умом не отличаетесь. А ведь ещё нас, женщин, за тупых считают. А тупые, оказывается, находятся повсюду. Вот скажите мне, как можно съесть сто кусков пиццы?! Их же так много!

– М-да… – протянул Владлен. – Тяжёлый случай.

– Хватит пытаться выставить меня дурой! – топнула ногой дебоширка. – Я хочу, чтобы мне пиццу разрезали на пять кусков. Но этот продавец, – показала она пальцем, – не торопится выполнять мою просьбу. Видите ли, основа из теста уже имеет перфорацию, по которой легко отделить части друг от друга. Максимальное число, видите ли, восемь. Вот как, спрашивается, мне столько съесть? Да в меня же не влезет столько!

Капитан не стал дальше разговаривать с этой ненормальной и поспешил вернуться в Управление. По пути туда его чуть не сбил электромобиль.

– Извините! – проговорила водительница, остановив транспорт в считанных сантиметрах от опера.